Отразив первые контрудары противника, силы ВСН начали занимать прилегающие к Логвиново высоты, обеспечивая прочный контроль над трассой. В районе села была сформирована сводная группа из состава танковых и пехотных подразделений. Военнослужащие расставляли и загоняли технику в капониры на господствующих высотах (само село было уже разрушено и держать в нём бронетехнику не имело смысла), минировали прилегающую местность. К 11 февраля ВСН сосредоточили достаточно артиллерии, чтобы накрывать большую часть трассы от Светлодарска к Логвиново, в результате чего у ВСУ возникали проблемы даже с выходом на рубежи атаки.
Осознав, что отбить Логвиново имеющимися силами не получиться, командование АТО перебросило сюда батальоны 30-й механизированной и 79-й аэромобильной бригад, подразделения из состава 1-й танковой, 14-й и 92-й механизированной бригад. На место спешно прибыл начальник Генштаба ВСУ Муженко, который лично возглавил операцию по спасению окружённых. Приказы всем подразделениям Муженко как всегда отдавал напрямую — в обход командования сектором «С», в обход главного командного центра Генштаба.
На этот раз это был не просто очередной маловразумительный штурм, а скоординированная операция значительных сил и средств со значительными шансами на успех. В тылу украинской ударной группировки со стороны Артёмовска наготове стояла ещё одна, которая в случае захвата Логвиново должна была зайти в Дебальцево — провести ротацию измученных боями подразделений, заодно доставив в город боекомплект и технику. Наступление было назначено на утро 12 февраля.
С рассветом в бой пошли подразделения 79-й и 30-й бригад, при поддержке трёх украинских танков 1-й бригады Т-64БМ «Булат» капитана Александра Мороза. Слово ему самому: «Мы атаковали 12 февраля в 8 утра. Была прекрасная видимость. Мы развернулись строем фронта, мой «Булат» шёл посередине. 30-я бригада шла прямо на Логвиново, а мои танки прикрывали атаку левее села. Предварительных данных о позициях противника не было. Каждый контролировал свой сектор. Я высматривал цели из люка, мы опасались засады. Вблизи Логвиново левее села я заметил, как вражеский Т- 72 внезапно открыл огонь по нашей пехоте. Это была наша цель. Я дал команду, и с дистанции в 900 метров мой наводчик Матюша уничтожил его с одного выстрела. Пожар, экипаж выпрыгивает, танк взорвался.
И тут сразу мою правофланговую машину накрыли. Вначале я увидел недолёт по нашему танку справа. А затем прямое попадание в башню танка Костенко! Слава Богу, на «Булате» сработала надёжная динамическая защита «Нож». Танк не просто уцелел, но он сохранил боеспособность и немедленно продолжил бой. Обстреляли и мою машину. Один снаряд пролетел совсем близко от меня — я почувствовал волну воздуха. Тут я увидел танк, который по нам стрелял. Он был недалеко от первого. Мы вместе с танком Костенко открыли огонь по этому танку — он начал отползать, появился огонь, вероятно, была пробита башня, и Крыщенко добил его осколочно-фугасным. Он не взорвался, но начал гореть. Расстояние между подбитыми танками противника было небольшим. На этом же рубеже вскоре себя обнаружил и третий танк — он тоже вышел на нас. Мы остановились и ожидали контратаку противника. Поэтому третью машину быстро уничтожил экипаж Ковальского. Бой под Логвиново занял не более 20 минут.
Мы заняли выгодный рубеж для отражения возможных контратак противника, но больше на нас никто не выходил. 30-я бригада зашла в Логвиново — но атака проводилась тоже очень небольшими силами».
Рассказ Мороза подтверждается фотоматериалами двух уничтоженных Т-72, расположенных на небольшом расстоянии друг от друга. Есть в сети и фото украинского «Булата», участвовавшего в том бою, при этом на правой стороне башни танка видны повреждения брони и отсутствующий (сработавший) модуль динамической защиты. Поэтому рассказ украинского капитана о танковом бое под Логвиново с высокой долей вероятности можно считать достоверным.
Также можно предположить, что в этом бою противниками украинских «Булатов» были танки 5-й танковой бригады ВС РФ. Известно это стало благодаря лечившемуся в Донецке, после полученного в тот день ранения и ожогов лица и рук, российскому военнослужащему 5-й бригады рядовому Доржи Батомункуеву. Именно его навещал Иосиф Кобзон 23 февраля и скандальное интервью с которым 2 марта опубликовала «Новая газета». Переданный им рассказ о танковом бое под Логвиново, совпадает с описанием боя с украинской стороны.
Но не стоит думать, что всю тяжесть боев вынесли на себе только «отпускники». Под Логвиново отличился экипаж Т-72 5-й мотострелковой бригады ДНР под командованием Валерия Быбко, наводчика Андрея Зайцева и механика-водителя Сергея Ракуленко. Все трое (редчайший случай!) были удостоены высшей награды «Герой ДНР» за победу в танковом бою против трёх танков противника не из засады или из-за прикрытия, а в открытую, «лоб в лоб». Быбко и его экипаж победили за счёт личного мужества, скорости и умения, уничтожив два и повредив один танк противника. Их танк также получил в том бою серьёзные повреждения, а весь экипаж — контузии.
Пока на фланге перестреливались украинские «Булаты» и русские Т-72, подразделения 30-й и 79-й бригад вошли в Логвиново. Украинцы были весьма удивлены, когда вместо противника увидели в селе военных с жёлтыми повязками на руках. Те поздоровались и махнули рукой продвигаться дальше, но как только украинцы прошли мимо них, то были тут же расстреляны в спину и окружены.
На помощь попавшим в засаду десантникам и армейцам был брошен батальон «Донбасс». Ставя задачу, командование дышало оптимизмом — в селе почти не осталось «сепаров», только 20–25 человек засели в нескольких домах на верхней улице. «Донбассу» следует войти в Логвиново и помочь армейцам зачистить село.
На самом деле попавшие в засаду военнослужащие 79-й и 30-й бригад к тому времени уже в беспорядке отступили из села, а вместо 20– 25 «сепаратистов» карателей «Донбасса» готовились встретить около сотни русских бойцов, которых поддерживали 12 танков, занявших позиции в
