мировой судья, а закон требует от меня получить подписи двух магистратов для ордера на обыск помещения, которое я не без основания считаю весьма подозрительным.
— Разумеется, — вежливо произнес сэр Арчер. — Но какого рода эти подозрения?
— Видите ли, это довольно необычное дело и новое для наших краев, — ответил Граймс. — Конечно, у нас есть, так сказать, свой небольшой преступный контингент; большей частью это разоренные и опустившиеся люди, имеющие естественную склонность держаться вместе и совершать мелкие преступления. Но мне кажется, что этот Хара — а он, несомненно, американец — также является американским гангстером, причем крупного пошиба и с целым арсеналом преступных средств, практически неизвестных в нашей стране. Не знаю, слышали ли вы самые последние криминальные новости?
— Скорее всего, нет, — с ледяной улыбкой ответил банкир. — Я не слишком интересуюсь полицейскими сводками и лишь недавно приехал сюда, чтобы разобраться с делами в этом филиале банка. До тех пор я находился в Лондоне.
— Вчера сбежал осужденный, — серьезно сказал полковник. — На болоте в нескольких милях от города есть большая исправительная колония. Там отбывает срок много заключенных, но сегодня их стало на одного человека меньше, чем вчера.
— Это не такое уж неслыханное дело, — сказал сэр Арчер. — Заключенные иногда сбегают из тюрем, не правда ли?
— Правда, — согласился начальник полиции. — Возможно, само по себе дело не выглядело бы так необычно. Странность заключается в том, что он не просто сбежал, а исчез. Заключенные бегут из тюрьмы, но почти всегда так или иначе попадают обратно, или, по крайней мере, у нас есть какое-то представление о том, как им удалось сбежать. Но этот человек внезапно исчез, словно призрак или эльф, в нескольких сотнях ярдов от тюремных ворот. Поскольку у меня есть глубокие сомнения в его волшебных способностях, я склоняюсь к единственно возможному объяснению. Оно гласит, что его мгновенно увезли на автомобиле и почти несомненно пересаживали с одного автомобиля на другой, не говоря уже о целой организации шпионов и сообщников, разработавших план. Я не сомневаюсь, что его друзья и соседи, как бы они ни сочувствовали ему, не могли устроить ничего подобного. Он довольно бедный человек, осужденный за браконьерство; все его друзья тоже бедны и, возможно, тоже зарабатывают на жизнь браконьерством, но он также убил егеря. Справедливости ради стоит сказать, что убийство посчитали непредумышленным. Сначала его осудили на долгое время, но впоследствии дело пересмотрели и значительно сократили срок. А потом кто-то вмешался и попросту освободил его. Для организации такого налета нужны деньги, бензин и практический опыт; он, безусловно, не смог бы сделать это в одиночку, и никто из обычных приятелей не сумел бы помочь ему. Не буду утомлять вас подробностями наших находок, но я вполне уверен, что штаб-квартира организации находится в лавке старьевщика за углом, и лучшая возможность для нас — получить ордер для немедленного обыска. Как вы понимаете, сэр Арчер, речь идет лишь о предварительным обыске, и если владелец лавки окажется невиновным, мы засвидетельствуем это; но все-таки обыск нужно провести, а для этого мне нужны подписи двух магистратов. Поэтому я трачу ваше время на полицейские сводки, когда вам приходится решать важные финансовые вопросы. Если вы полагаете, что можете подписать такой документ, то я уже подготовил его и ни в коем случае не намерен дальше отвлекать вас.
Он положил перед сэром Арчером Андерсоном лист бумаги; быстро, но с привычной дотошностью прочитав документ, банкир взял ручку и поставил свою подпись.
Начальник полиции поспешно, по тепло распрощался с ним и направился к двери, небрежно заметив по пути, словно говорил о погоде:
— Полагаю, бизнес вашего масштаба не подвержен кризисам или современным осложнениям, но мне говорили, что в наши дни даже самые стабильные из меньших корпораций могут испытывать трудности.
Сэр Арчер Андерсон резко выпрямился с таким видом, словно его возмутило даже мимолетное упоминание о «меньших корпорациях».
— Если вам что-либо известно о Кастервилльском банке, то вы знаете, что он не подвержен никакому внешнему влиянию, — с некоторой горячностью произнес он.
Полковник Граймс вывел своих знакомых из банка и с благодушной властностью препроводил их в соседний ресторан, а сам отправился завершить дело к другому местному магистрату, старому юристу и доброму другу по фамилии Уикс, который иногда просвещал его в тонкостях законодательства. Инспектор Белтейн и отец Браун ожидали его возвращения в ресторане.
— Смею предположить, вы чем-то озадачены? — с дружелюбной улыбкой спросил отец Браун.
— Я бы так не сказал, — ответил инспектор. — Дело с банкиром было достаточно простым, но когда вы хорошо знаете человека, то у вас возникает странное чувство каждый раз, когда он ведет себя необычно. Полковник — самый молчаливый и скрытный работник полиции, которого мне приходилось знать. Он никогда не рассказывает ближайшим коллегам, что у него на уме в данный момент. Почему он громко разговаривал посреди улицы с человеком, которого считает врагом общества, — чтобы сообщить, что он собирается нагрянуть с обыском в его магазин? Другие люди, кроме нас самих, легко могли подслушать его. Какого дьявола он сказал этому захолустному бандиту, что собирается обыскать его лавку? Почему он просто не сделал это?
— Дело в том, что он не собирается устраивать обыск в его лавке, — сказал отец Браун.
— Тогда почему он заявил всему городу о своем намерении?
— Думаю, для того, чтобы весь город стал говорить о его визите к гангстеру и не обратил внимания на его визит к банкиру, — ответил отец Браун. — Единственное, что он на самом деле хотел сказать, — это последние несколько слов, обращенных к банкиру. Он хотел посмотреть на его реакцию. Если бы существовали какие-то слухи насчет банка, то город полнился бы разговорами о его визите в банк. Он должен был иметь обычную, но вескую
