войны мог создавать сложности для вступления в КПСС, получения образования, назначения на определенные должности.
С еще большими трудностями на родине пришлось столкнуться другой категории возвращенных лиц – бывшим советским военнопленным. Вообще тема попавших в немецкий плен военнослужащих Красной армии относится к разряду наиболее мифологизированных и заслуживает подробного обсуждения.
Одним из вопросов, по которым в нашем обществе до сих пор идут споры, является большое количество пленных советских солдат и офицеров на первом этапе войны. Нередко можно услышать различные передергивания по поводу добровольной сдачи в плен из-за ненависти к советской власти. Однако историки, как правило, опровергают это утверждение: подавляющее большинство военнопленных не были перебежчиками. В плен попадали при других обстоятельствах – чаще всего оказавшись в окружении, в безвыходной ситуации, когда заканчивались боеприпасы и давать отпор врагу было уже невозможно.
По-прежнему дискуссионным остается вопрос общего количества военнопленных, а также погибших в немецком плену. В западных источниках, основанных на немецкой статистике, чаще всего встречаются следующие цифры: общее количество советских военнопленных – 5,2–5,7 миллиона. Советские историки склонялись к оценке в 3,5 миллиона. Определением общего числа попавших в плен военнослужащих занималась уже в наше время комиссия при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий во главе с А. Н. Яковлевым. По ее данным, за все время войны в плен попали 4,07 миллиона военнослужащих Красной армии. По официальным данным российского Министерства обороны, опубликованным в 2005 году, во время Великой Отечественной войны в плен были захвачены 4,559 миллиона советских военнослужащих.
Сегодня эти оценки значительно выше, звучат цифры вплоть до 8 миллионов пленных. Однако известный военный историк, главный научный сотрудник Института истории РАН В. Н. Земсков считает, что число военнопленных 6,3 миллиона является обоснованным. Если принять во внимание общее количество военнослужащих в Советском Союзе за годы Второй мировой войны (34,5 миллиона), то получается, что в плен попало 18,3 %, или почти каждый пятый красноармеец.
Подобные расхождения в цифрах историков специалисты объясняют тем, что власти Третьего рейха причисляли к военнопленным и гражданских лиц, захваченных в районах боевых действий, личный состав некоторых ведомств, партизан и подпольщиков. Кроме того, во времена Советского Союза не было четкого разграничения между собственно захваченными в плен, пропавшими без вести и теми, кто вошел в группу «неучтенные потери первых месяцев войны».
Около 60 % попавших в плен солдат и офицеров РККА погибли, не дождавшись освобождения. И эта цифра действительно ужасает, особенно на фоне статистики смертности в 2–3 % среди военнопленных из вооруженных сил союзников.
Взятые в плен красноармейцы поступали в сборные пункты, где сразу отбирались комиссары, коммунисты и евреи, которые подлежали уничтожению. Далее заключенные перемещались в транзитные или пересыльные лагеря – дулаги, а затем в стационарные лагеря – шталаги и офлаги. Многие пленные даже не доходили до лагерей, погибая в пути от истощения и холода. Да и сами лагеря чаще всего размещались на открытом пространстве и представляли собой участки земли, обнесенные колючей проволокой. Понятно, что они были совершенно не приспособлены для жизни. Заключенных казнили, люди гибли от голода, болезней и издевательств.
Обращение с военнослужащими Красной армии и условия их содержания в лагерях были поистине беспрецедентными. В приложении к постановлению канцелярии А. Розенберга от 10 июля 1941 года оговаривались правила обращения с советскими военнопленными во всех лагерях военнопленных:
«Самым строгим образом следует избегать всякого сочувствия, а тем более поддержки. Чувство гордости и превосходства немецкого солдата, назначенного для окарауливания советских военнопленных, должно во всякое время быть заметным для окружающих.
…Неповиновение, активное или пассивное сопротивление должны быть немедленно и полностью устранены с помощью оружия (штык, приклад и огнестрельное оружие).
…По совершающим побег военнопленным следует стрелять немедленно, без предупредительного оклика. Не следует производить предупредительных выстрелов».
Как указывает историк В. Н. Земсков, «к февралю 1942 года уже не было в живых более 2,4 миллиона советских военнопленных».[14]
Считается, что Советский Союз не признал Женевскую конвенцию об улучшении участи военнопленных, раненых и больных в действующих армиях. Якобы это и явилось главной причиной огромных страданий советских бойцов и командиров в немецком плену. Более того, как уже стало модно в последние 25 лет – ответственность за масштабы смертности среди советских военнопленных возлагают исключительно на Сталина.
Все это, мягко говоря, не соответствует действительности. Во-первых, Женевская конвенция была подписана Советским Союзом, однако наша страна не сочла нужным ее ратифицировать. Во-вторых, принятие этого международного документа в 1929 году отнюдь не отменяло действие Гаагских конвенций 1889 и 1907 годов, также имевших гуманистическую направленность и регулировавших обращение с пленными. В-третьих, Женевская конвенция регламентировала отношение к военнопленным вне зависимости от того, подписали их страны эту конвенцию или нет. Таким образом, Германия была обязана ее соблюдать, невзирая на подписание или неподписание Советским Союзом этого документа.
Другой распространенной мифологемой, касающейся отношения руководства СССР к пленным, является фраза, приписываемая Сталину: «В Красной армии нет военнопленных, есть только предатели и изменники Родины». Якобы это стало установкой для РККА. Вместе с тем за все послевоенные годы никто
