– Что?!
– Можно, я колготки не буду надевать?!
– Не-е-ет!
Катя стянула с себя штаны, с трудом вытащила из них по очереди ноги так, что штанины вывернулись наизнанку. Потом упала на кровать, закуталась в одеяло и стала ждать. Мама возилась в ванной. «Я случайно легла и уснула, – мысленно репетировала Катя. – На этот раз должно получиться». Кажется, она лежала так очень долго и вся вспотела.
– Катя, ты одеваешься? Твои ботиночки высохли, и с ними всё в порядке! Слышишь?!
Но Катя задержала дыхание и, чтобы наверняка, закатила глаза под веками.
– Катя! Тут Тучка нашлась! Она всё это время сидела в корзине с бельём!
Катя сейчас же раскрылась и побежала в ванную.
– Тучка! – Катя потянулась к красивой серой кошке на руках у мамы.
– Не нужны мы ей совсем, – сказала мама. – Да, Туча? Ой! – Тучка толкнулась и очутилась на полу. Катя едва успела коснуться её хвоста, и кошка скрылась. – Улетела!
Катю всегда приводило в восторг, когда мама говорила так про Тучку, и она рассмеялась.
– Катя! – воскликнула мама, увидев Катю в трусиках. – Одевайся, быстро!
Катя вспомнила про своё хитрое предприятие и, громко топая, пошла в комнату. Мама решила пойти за ней. Она подавала ей одежду в нужном порядке, а Катя резкими движениями засовывала то ноги в штанины, то руки в рукава.
– Будет хороший день, – сказала мама. – А Васе не дадим тебя пугать. Он большой, ему с тобой неинтересно, будет заниматься своими делами, но мы попросим его дать поиграть его игрушками.
В ответ на всё Катя только мычала.
– Здра-а-а-асте!
– Прив… Не через порог!
Мама шагнула в квартиру, в которой пахло обещанным пирогом, и втянула Катю за собой. Подруги поцеловались.
– Привет! Мы с Катей провозились, конечно, извини.
– Здравствуй, моя любимая девочка! – Лена присела и поцеловала Катю.
– Здравствуйте, – улыбнулась она, глядя в пол.
– Ничего, что вы задержались, я как раз всё успела. – Она принимала из рук мамы её и Катину куртки. – Только не уверена насчёт пирога. Нет, обувь лучше сюда поставить.
– Спасибо.
– Спасибо, – повторила Катя за мамой.
– Там свет в туалете справа включается, – сказала Лена, проходя на кухню, предварительно указав пальцем. – Когда у Кати день рождения, я забыла?
– Через пятнадцать, ой, то есть первого октября, ах-ха, она меня каждый день спрашивает, через сколько дней, вот я уже и отвечаю! – Мама с нетерпением вымыла руки, пришла к подруге и с интересом посмотрела на то, что подруга им готовила. – Красота! – обрадовалась мама. – Лен, а Вася дома?
– Нет, ты что, какой дома, у нас же школа, – сообщила Лена так, будто кто-то умер.
– Вот видишь, Катя, Вася в школе, – ещё больше обрадовалась мама и осеклась. А Катя радостно вбежала за ней на кухню и сделала вид, что ей всё равно. – Давай я буду помогать?
– Да, вот, ставь на стол. И учительница нас не любит. Такая гадина! Говорит: «Вася, я тебя не люблю и не буду любить». Представляешь?
– Да не может быть!
– Нет, может, я звонила мамам других мальчиков, всех она не любит, но Васю особенно. Невзлюбила прямо, не школа, а одно сплошное расстройство.
Подруги носили что-то к столу, а Катя каждый раз оказывалась на пути у обеих.
– Не крутись под ногами! Лена, можно, она пока в Васиной комнате позанимается?
– Да-да, пойдём.
Лена открыла дверь в Васину комнату: «Фу, как тут душно». Она замахала руками и подбежала к окну, звонко открыла шторы, захрустела форточкой. По полу к Кате разлился солнечный свет, и она увидела, как сильно изменилась комната с тех пор, как она была в ней в последний раз. Солнечный свет теперь ни обо что не спотыкался, ни о железную дорогу, ни о солдатиков, ни о кучу серых мальчишеских игрушек. Она стала большой комнатой, Катин взгляд тоже ни обо что не спотыкался, падал сразу на пол, стены или потолок, едва цепляясь за модель корабля, глобус и какие-то плакаты с разноцветными буквами и
