Англичанин взял меня на руки и торопливо направился к выходу. Новые глухие раскаты послышались за нами, но мы были уже у самого выхода, а минуту спустя я лежал на берегу ручья, вдали от страшной пещеры.
– Клянусь Господом Богом, что нет на земле человека благороднее вас! – воскликнул я и тотчас же впал в глубокий обморок.
Десять дней прошло, после того как меня принесли в Кумарво на носилках, прежде чем Стрикленду и Моласу удалось в первый раз посадить меня на постели. Все это время я находился между жизнью и смертью, но теперь был уже на пути к исцелению.
– Кстати, Игнасио, я еще не отдал вам ваш талисман! – сказал мне Стрикленд. – Может быть, вы объясните мне теперь те странные слова, которые вы говорили в пещере? Или это было бредом больного?
– Слушайте, сеньор, только посмотрите, хорошо ли закрыта дверь, и подойдите ближе… Этот сломанный драгоценный камень – символ большого Братства. Вы теперь один из самых старших в нем, хотя еще и не посвящены во все тайны. Но обряд выполнен, так как он заключается в возложении этого камня на грудь посвященного, и только мною, царем и потомственным Хранителем Сердца. Я скажу вам потом больше, но теперь знайте, что первая обязанность каждого служителя Братства – это молчание, и этого я требую от вас. Люди предпочитали умереть, чем проронить слово, их жгли и пытали отцы инквизиции, но они безмолвствовали!
– А если кто-нибудь откроет ваши тайны? – спросил Стрикленд.
– Для тех есть страна, куда они отправятся раньше, чем это суждено в Книге жизни!
– То есть вы такого убиваете?
– Нет, но он случайно умирает вскоре как фальшивый брат, будь он хоть самый высший в Братстве. А потому мы говорим: имеющий уши да слышит!
– Имею уши и слышу! – повторил Стрикленд и тем самым произнес клятву молчания.
– Теперь я могу открыть вам нашу тайну, насколько я сам ее знаю и как мне ее передавали. Вы слышали, быть может, предание про белого человека или бога, которого индейцы зовут Кветцалом, или Кукумацем[47]. Он посетил эти страны и устроил жизнь здешних народов. Потом отплыл в море на корабле, обещая вернуться после многих поколений. Когда он отбыл, основанное им царство перешло во власть двух братьев. Жители его чтили, как и мы, христиане, единое божество – Сердцу Неба поклонялись и приносили бескровные жертвы. Но вот один из братьев взял жену из соседней страны, какое-то исчадие дьявола, но дивной красоты, и по ее внушению стал приносить жертвы ее божествам, и жертвы даже человеческие. В народе произошло смятение, и он разделился на две части: поклонников Сердца и поклонников дьяволов. Междоусобие было продолжительное и кровопролитное, пока наконец они все не пришли к решению разойтись в разные стороны. Поклонники чужих богов ушли на север и сделались родоначальниками ацтеков и других племен, а поклонники Сердца остались в стране Табаско. Обеим половинам не было удачи. Ацтеки некоторое время процветали, но пришли испанцы и покорили их. Другая половина сделалась жертвой нашествия диких племен и погибла, а с ней, по-видимому, исчезла и старая вера.
– Это очень интересно, но какое отношение к этому имеет ваш талисман?
– Когда Кветцал покидал царство, то оставил в наследие царям камень, который он сам носил; вы видите теперь его половину. И он сказал, что пока изображающий сердце камень будет целым, то и народ его будет в единстве и нераздельности. Если же он разобьется, или сломается, или будет разделен, то царство распадется и соединится опять только тогда, когда соединятся части камня. Братья-цари поссорились и распилили камень. У меня та часть, которая досталась женатому брату, ушедшему из родной страны. Много есть преданий про этот камень. Им неизменно владели все ацтекские цари вплоть до Куаутемока, их последнего царя. От него он дошел до меня.
– А какое вам дело до Куаутемока?
– В одиннадцатом поколении я его прямой потомок.
– Следовательно, вы имеете все права быть мексиканским императором?
– Да, сеньор. Но обо мне потом. Я еще не закончил о камне. Он никогда не был утрачен, и его знает народ по всей стране. Тот, кто его носит, – Хранитель Сердца, или, по-другому, Упование Бодрствующих. И может случиться в наши дни, что обе половины соединятся!
– И тогда?
– И тогда, по преданию, индейцы снова будут могущественным народом, они изгонят своих притеснителей в пучину моря, и ветер рассеет их прах!
– Вы всему этому верите? – спросил Стрикленд.
– Да, по большей части. Мне недавно сказали, что нашлась и другая половина Сердца, и, как только я немного поправлюсь, я пойду к тому, кто ее хранит.
– Откуда явился этот человек?
– Я еще не знаю точно. Но думаю, что он пришел из того священного индейского города, который так настойчиво искали испанцы, но не могли найти. По-видимому, Золотой Город еще существует среди гор и пустынь внутри материка; я надеюсь, что отправлюсь туда!
– Игнасио, вы с ума сошли! Этого города нет и никогда не было!
– Это вы так считаете. Но я думаю иначе. Я знавал человека, дед которого видел этот город. Это был уроженец Сан-Хуан-Баутисты в Табаско. В юности
