– Я слышал, что один из членов группы заговорщиков находится на нашей территории? Это из-за него мы встречаемся здесь, а не в Стамбуле?
– Да. Речь идет о еврее по имени Давид бен Леви Кордоверо. Он – шпион Челона в Турции. Они обмениваются зашифрованными письмами.
– Которые Париж уже расшифровал, я полагаю.
– К сожалению, пока нет, месье. Поэтому я полагаю, что лучше всего провести суровый допрос этого еврея.
Эмиссар кивнул:
– Понимаю. В таком случае за работу.
От Броди Челон получил описание Чемаат-и-Гебран и Лиман-и-Измир, еврейских кварталов Смирны. По пути туда он размышлял над тем, каким образом ему лучше всего найти Давида Кордоверо. И чем больше он думал об этом, тем лучше понимал, что знает о своем друге по переписке очень мало, по крайней мере о его жизни. Он знал, что Кордоверо интересуют работы итальянцев по астрономии, его особый способ записи формул. Он знал, что, кроме турецкого и латыни, еврей говорит по-гречески, по-арабски и немного по-итальянски. Но женат ли Кордоверо? Есть ли у него дети? Какого цвета у него глаза?
Подобные детали никогда особенно не интересовали его, однако теперь очень сильно помогли бы. Кроме того, ему пригодился бы совет Пьера Бейля, который первоначально и порекомендовал ему Кордоверо. Не доводилось ли его знакомому из Роттердама встречаться с этим евреем? В положительном ответе Овидайя сомневался.
Известно ему было следующее: Давид бен Леви Кордоверо был сефардом, испанским евреем, семья которого родом из Кордовы. В ней был, и об этом он знал от Бейля, целый ряд знаменитых ученых, астрономов и каббалистов. Кордоверо было лет пятьдесят или больше – по крайней мере, такой вывод можно было сделать из того факта, что еще в 1670-х годах он публиковал труды по
Поэтому у Овидайи сложилось представление о человеке, несколько похожем на его друга Бейля: уже не юноша, очень умный и в высшей степени начитанный, финансово независимый, предположительно неженатый. Вероятно было и то, что Кордоверо знали его братья по вере, поэтому Овидайя был уверен, что сумеет найти его.
Оказавшись в еврейском квартале Смирны, он начал расспрашивать местных жителей. Он задал вопрос торговцу рыбой, хозяину таверны и нескольким ремесленникам, однако никто не смог ему помочь. Никто никогда не слышал ни о каком Давиде бен Леви Кордоверо. Возможно, он пришел не в тот квартал. Возможно, евреи Лимана не сефарды, а ашкеназы или романиоты. Он слишком мало разбирался в одеждах различных групп, чтобы судить наверняка. Потратив два часа на тщетные поиски Кордоверо, он отправился во второй еврейский квартал под названием Чемаат. Однако и там люди лишь качали головами.
Обессиленный Овидайя опустился на скамью напротив таверны. Глядя на расположенную перед ним небольшую площадь, он обратил внимание на старика, который шел по улице, прихрамывая и опираясь на палку. Старик был седым как лунь и сильно напоминал Мафусаила. Ему было далеко за семьдесят. В голову Овидайе пришла идея. Он подошел к старику, поклонился. Тот заморгал и произнес что-то на языке, напомнившем ученому португальский.
–
Старик покачал головой.
–
Старик усердно закивал.
– Простите, что помешал, почтенный. Здесь, в Смирне, я ищу одного из ваших братьев по вере, однако не знаю, где его найти. Полагаю, вы знаете все достойные еврейские семейства в городе?
– Да, верно. Кого же вы ищете?
– Члена семейства Кордоверо, – ответил Овидайя и заметил, что старик тут же помрачнел.
– Нет больше в Смирне Кордоверо, – ответил он.
– Неужели? Но один-то уж точно должен быть. Я читал некоторые его труды. Его зовут Давид бен Леви Кор…
Не успел он произнести имя полностью, как старик сплюнул себе под ноги. На лице его читались ярость и отвращение. Старик отвернулся и пошел прочь. Овидайя побежал за ним.
– Что случилось? – спросил он, но старик не обращал на него внимания. – Что с Кордоверо?
Старик на миг остановился и выплюнул одно-единственное слово:
– Херем![84]
Он отвернулся и пошел прочь. Все попытки вытрясти что-то из старика были тщетны, поэтому Овидайя отпустил его с миром и огляделся по сторонам.
