– …трон наследует брат короля, – возразил Полиньяк, – а после монсеньора – еще много других особ. Луи де Вермандуа – даже не кровный принц.
– И что? Про Монмута можно было сказать то же самое. Или про Отмана Каликста.
Полиньяк допил шерри.
– Последний мне не знаком.
– Сын султана Мурада II. Габсбурги много лет держали этого Каликста на Мальте на тот случай, если в какой-то момент им потребуется претендент на османский трон. Ребенок короля – это всегда оружие. А уж притязания всегда можно выдвинуть. Особенно если их можно подкрепить военной мощью.
– Значит, вы полагаете, что этот Челон хочет свергнуть его величество?
– В конце концов, он пытался свергнуть английского короля, затеяв восстание Монмута по поручению Вильгельма. Возможно, он попытается сделать нечто подобное и во Франции. Или, быть может, он просто хочет заработать кучу денег, продав Вермандуа императору. Или Вильгельму, это тоже вполне возможно.
– В таком случае вы должны помочь мне найти его.
– Я приложу все усилия. Последнее письмо Челона, переданное нам, пришло из Турина.
– Ваши люди уже сумели расшифровать письма этого таинственного иудея?
– К сожалению, нет, капитан.
Полиньяк видел, что это обстоятельство Россиньолю крайне неприятно. Он догадывался почему, однако изо всех сил старался сохранить невозмутимость на лице. Более пятидесяти лет служил королевскому дому отец Россиньоля, Антуан, расшифровывая шифры гугенотских инсургентов, равно как и все остальные, которые попадали ему на стол. Кроме того, Антуан Россиньоль создал великий шифр, тот самый невзламываемый код, по которому зашифровывались все важные документы его величества.
Теперь Бонавентура Россиньоль занял пост своего отца, и многие задавались вопросом, не слишком ли он для него велик. Письма, которыми обменивался с этим евреем Челон, уже много месяцев лежали в королевском
– Может быть, у вас есть хотя бы отправная точка в отношении этих писем, месье Россиньоль?
Криптолог склонил голову набок:
– Я принес вам одно из писем, капитан. Вы разбираетесь в шифровке, капитан?
– Практически нет, месье.
– Это не страшно. Думаю, – он опустил руку во внутренний карман своего грязного сюртука и вынул оттуда несколько листов бумаги, – вы все же поймете, в чем моя проблема.
И Россиньоль придвинул к нему документы. Это была копия письма. К огромному удивлению мушкетера, она не была зашифрована.
Дорогой друг!
Благодарю вас за прошлое письмо. Ваши разъяснения относительно устройства турецкого султаната были очень интересны, причем вынужден признаться, что способ, которым турки регулируют вопрос престолонаследия, поначалу шокировал меня. Конечно, в том, что узурпатор отдает приказ зарезать вероятных диадохов[68], нет ничего необычного; однако же тот факт, что принцу приходится убить всех братьев, прежде чем он станет гранд-сеньором, кажется мне невероятно варварским обычаем. Неужели эта жестокая игра действительно снова и снова повторяется в случае чьего-либо восхождения на престол?
Однако с учетом продолжающегося бедственного положения у меня на родине я спрашиваю себя, не может ли быть такого, что братоубийство, которым занимаются турки, лучше, чем та вражда, которая поднимается в том случае, если трон наследуют старшие сыновья? В конце концов, они не обязательно будут самыми способными из монарших детей.
Конечно же, бывают такие весьма необычные случаи, вроде того, что недавно случился у нас: как вам, вероятно, известно, наш монарх, Яков II, католик, в то время как большая часть населения страны – сторонники протестантской религии. Несколько дней тому назад супруга короля, католичка Мария Моденская, произвела на свет сына. Из-за появления ребенка престолонаследие в Англии перешло от протестантской дочери Якова Мэри к (конечно же, крещенному в католичество) инфанту Джеймсу Франциску Эдуарду. На улицах Лондона и в кофейнях поговаривают, что ребенок вовсе не королевский сын, а подкидыш, которого протащили во дворец иезуиты. Скорее всего, это чушь, однако многие просто не хотят признать, что Яков II основал католическую династию. Следует опасаться новой гражданской войны. Если бы у нашего короля был гарем, как у вашего гранд-сеньора, у него, наверное, уже была бы дюжина детей от протестанток и католичек и вопрос престолонаследия не поднимался бы еще много лет. Так разве не лучше было бы, если бы кровь проливали принцы, а не вся страна?
Однако же перейдем к вопросу, который вы мне задали относительно погоды во Франции (весьма неточное понятие, если позволите заметить). Судя по вашему письму, вы читали «
