смонтировали его, — сказал прораб.
Бурый и Дуда согласились на эту операцию, таща его из трубы, как можно сильнее выкручивая ему ноги.
Из трубы в это время доносились молитвы вперемешку с отборным матом, от чего поднялся бешеный смех.
Бурый и Дуда, поведя с брезгливостью носами, вдруг резко бросили своё занятие.
— Да он в штаны скотина наложил, — сказал Дуду, — на хрен нужно мараться об него.
— Подумаешь обосрался. Бывает при фобии такое состояние, — ответил улыбчиво прораб.
Тащить Уксуса больше никто не стал.
— Слушай Уксусов, — кричал ему прораб, — ты попробуй, выпусти воздух из себя, втяни живот и начинай ползти вперёд. Два метра проползёшь и ты на свободе.
— Не поможет, воздуху нет. У меня бёдра не пускают и локти сжаты.
Прораб разозлился и яростно плюнул в пол:
— Срать меньше надо, воздуху у него нет. Успокойся, соберись и попробуй ещё раз?
— Я давно спокойный. Не получается ни шиша.
— Придётся резать трубу, деваться некуда, — расстроено произнёс прораб.
— Уксусов, — крикнул ещё раз прораб, — если из — за тебя забракуем трубу, завтра на работу ко мне не выйдешь. Мне клоуны такие не нужны на объекте. И вообще на кой ляд мне сдались эти коменданты? — негодовал прораб. — Сегодня же вопрос перед начальником поставлю, чтобы убирали всех к ядрёно — фене.
…В это время на объект приехал Кум с Узкоплёнчатым, — это был старший надзиратель — азиат, уважающий сильно водку и Мишу Уксуса.
— Расходитесь по рабочим местам? — сказал прораб, — сейчас его вызволит ваш Кум.
Когда все стали, расходиться, кто — то из толпы поджёг тряпку и кинул её в трубу.
Уксус вновь заорал.
— Сжечь меня нехристи хотите? — Уберите факел. Я задохнусь.
Бурый с Дудой подошли и поставили трубу вертикально на попа, вниз головой.
— Я кажись, поехал, — радостно крикнул Уксус.
В таком положении Кум застал Уксуса, висевшим в трубе головой вниз.
Кум выслушал темпераментные объяснения прораба и посоветовал трубой постучать по полу. Сказав, что он по всем законам физики должен съехать из трубы, как с ледяной горки.
Заключённые, обхватив трубу руками, приподняли её вверх на полметра от пола. После чего резко бросили её на бетон. И эту процедуру они проделали несколько раз.
После каждой такой попытки из трубы разносилось глухое «Ух», оглашавшее весь этаж.
— Видите, ноги углубились в трубу, значит, процесс пошёл, — сказал Кум.
Устав от тяжёлой, но приятной работы зэки сделали паузу, чтобы отдохнуть.
Кум с прорабом подошли к трубе. Азиат, не спеша, обошёл трубу, постучав по ней, крикнул:
— Миша, ну как идёт немного?
— Идёт, но и жижа к лицу идёт. Она меня уморит.
— Потерпи немного, скоро ослобонишься.
К Мишиному несчастью труба оказалась с дефектом, где середина была чуть заужена, так как изготавливали её не в заводских условиях. По месту её замеряли и по месту изготавливали, но из — за отсутствия отвода она была не установлена. Миша утопил ноги в неё, и на этом всякие движения были закончены. Посередине трубы Уксус застопорился.
— Всё финиш, надо резать, — заключил прораб, — каких дураков сажают, да таких близко к тюрьме нельзя подпускать, чтобы российские тюрьмы не позорили. Прямым ходом в дурдом. Там им шикарней будет жить.
Кум стоял и добродушно улыбался над эмоциональной речью прораба.
— Смешно тебе Васильевич, а мне не до смеха. Всё это висит на моей шее, — при этом прораб постучал себя ладонью по бритой шее.
— Чего вы держите его вверх ногами? — обратился он к Дуде, — опускайте трубу вниз.
Аккуратно труба не легла, а с грохотом опустилась на пол, выбивая при этом фланцами маленькие кусочки бетона, один из которых угодил азиату в фуражку.
— Мать моя женщина, — вскрикнул Уксус.
— Может она и женщина, но дура видать знаменитая была, если тебя в колыбели не удавила, — ответил ему прораб. — Пойду, ножницы по металлу принесу, резать будем, — сказал он, — а ты Бурый сбей фланец, со стороны ног, — и он удалился в сторону бытовок.
