пришлось их отпустить. Так хотелось разрядить в каждого по обойме!.. Когда они уходили, такое говорили…
— Значит, снова ни гильзы, ни винтовки, — покачал головой штатский. — И звонок тонким голосом. Ну и дела.
— Ну, прежде всего я хочу попросить прощения, — сказала Ангелина. — Моя фамилия не Лапина. А сказала так, потому что хотела тебя заинтересовать.
Настя вздохнула.
— Понятно! — Ангелина кивнула и взяла бокал с шампанским. — Давай выпьем за знакомство.
— Хорошо, — Настя тоже подняла бокал, — но сначала объясни, что ты хочешь? Как я поняла сейчас, ты была Славкиной любовницей. Но у меня ничего уж не осталось, и я ничем не могу тебе помочь.
— А я ни о чем и не прошу, — засмеялась Ангелина. — И даже более того, хочу помочь тебе. Ну что ж, за знакомство и дружбу выпьем.
— Ты меня заинтересовала. Давно не видела таких беспардонных людей.
— Спасибо за комплимент, — посмеиваясь, кивнула Ангелина. — Но я хочу тебе помочь вернуть все, что осталось от Славки. Я любила его, и он, я думала, меня любит. Я забеременела, а Славка вдруг женился на моей подруге, ты ее знаешь. Я пыталась покончить с собой и теперь никогда не смогу иметь детей. — Настя молча смотрела на нее. — Я возненавидела и Славку, и ее, подругу-разлучницу. Встречалась со Славиком, не буду скрывать, пыталась увести его, но не получилось. А тут появилась ты. Он с тобой в Тамбове познакомился?
— Да. Он приезжал к своей бабушке, а я как раз приехала на каникулы. Встречались мы три года. Потом я родила Толика, и через полтора года Славка увез меня в Москву. Но о том, что он был женат, не говорил. А уж про ребенка тем более. И когда я узнала…
— Ты дура, — перебила ее Ангелина, — что все отдала этой стерве. Ты имела право на все. И любой суд отдал бы тебе половину, даже несмотря на то что у Милки имеется завещание, в котором…
— Мне ничего не надо! — резко перебила Настя. — Ведь он даже не упоминал о дочери. Он оставил меня и сына ни с чем. Ничего делать для того, чтобы получить какую-то часть наследства, я не буду. До свидания! — Поставив бокал, Настя быстро пошла к выходу.
— Дура, — усмехнулась Ангелина. — Но ты сделаешь то, что мне надо. Завтра мы с тобой снова встретимся, и ты изменишь свое мнение. Я эту Милочку по миру пущу!
И тут она увидела, что Настя вернулась.
— Зачем тебе все это надо? — не присаживаясь, тихо спросила Настя. — Только не говори, что жалеешь меня. Ведь когда Слава жил со мной, он с тобой…
— Нет, — не дала ей договорить Ангелина. — Мы с ним порвали сразу, как он только женился на тебе. А я стала подругой Милы и искала момент, чтобы разделаться с ней. Окунуть ее мордой в грязь, как она сделала со мной. А твою позицию я не понимаю.
— Больше ко мне не приходи, — негромко проговорила Настя. — Я ни о чем не хочу знать, и от тебя мне ничего не надо. И вообще мне ни от кого ничего не нужно.
— А о сыне ты подумала? — сердито спросила Ангелина. — Что ты ему сможешь дать? Сейчас он маленький и вроде всем доволен. Но ведь наверняка попросит когда-нибудь. А дальше будет еще хуже. Ты знаешь, почему тебя уволили с работы? Это Милка постаралась. Она с Русланом договорилась, и тот приказал твоему хозяину тебя выгнать. Теперь ты нигде больше не устроишься. Я предлагаю тебе вернуть то, что по закону принадлежит твоему сыну, а ты гордость показываешь, видите ли…
— С чего это вдруг ты так желаешь помочь мне? — спросила Настя.
— Тогда Милка не получит ничего и сама окажется в нищете. Она кое-кому должна, а без тех денег, которые хочет получить, ей не расплатиться. Вот и все. Давай-ка вот как решим… — Ангелина достала из сумки визитную карточку. — Ты пока подумай. И если решишься, позвони. Я подожду три дня. На четвертый будет поздно. Сейчас еще можно оспорить завещание, и я уверена, что все получит твой сын.
— Хорошо, — Настя взяла визитку, — я подумаю.
— Тебя отвезти? — допивая шампанское, спросила Ангелина.
— Я не сажусь в машину к пьяному водителю. — Настя, не прощаясь, пошла к выходу.
— Вот и все! — злорадно прошептала Ангелина. — Теперь ты, Милочка, близка к нищете, как никогда. И ты будешь просить у меня пощады.
— Ты мне нужен, — говорила в телефонную трубку Мила, — и чем быстрее, тем лучше.
— Хорошо, — ответил мужчина. — Я приеду вечером.
— По-прежнему верен себе, — отключив телефон, усмехнулась Лапина. — Никогда не ведет разговор больше трех минут. Ну, Ангелина, — процедила она, — ты сама этого захотела.
— Так что же теперь делать? — испуганно бормотал побледневший Макарыч.
Борис Сергеевич презрительно смотрел на него.
„И где же тот всемогущий Макарыч, — мысленно усмехнулся он, — который насмешливо говорил о звонке киллера с Поваровым и который уверен был, что найдет его? Да и Венька тоже считал, что выйти на этого телефонного киллера ничего не стоит. А он убивает и убивает. Наверняка Лапины — тоже его работа. Хотя старшего убили здесь, в Москве. Однако в том, что Славку забили, нет никакого сомнения. Но убил его кто-то другой, а этих троих подставили. Знать бы, кто это. Я грешил на Макарыча, а выходит, все не так просто. Но кто это может быть? Кто нанял киллера? Кому это выгодно? Надо выяснить, что там за бумаги были у Славки. Ведь все началось с этого. А кто может ответить? Ировский? Но он перевел стрелку на Поварова. Черт, ведь Повара убили, когда он начал просматривать документы. И где же они? Только об этом начали говорить — звонок и выстрел. Венька как специально подставился. Нет, конечно. Он решил продемонстрировать свою неуязвимость и что он хрен забил на все эти угрозы. Но успел лишь сказать, что звонили. Вот и довыделывался. А мы все в пол вжались. Оказывается, неприятно, когда при тебе человека убивают. А ведь каждый из нас, пусть чужими руками, сократил чью-то жизнь. Например, на моей совести, если она, конечно, у меня имеется, трое. И у других есть. А вот когда упал наш коллега, все почувствовали страх. Холод смерти всех в пол вжал. Я очень выстрела ждал и молился: Господи, только бы не меня!..“ Он хмыкнул.
— Что? — испуганно вздрогнул дремавший в глубоком кресле Макарыч.
— Да ты вроде пополнел, — улыбнулся Борис Сергеевич.
— Бронежилет, — шепотом отозвался тот.
— А зачем шепчешь? Я об этом никому не скажу. Только зря ты деньги потратил, этот товарищ в голову бьет.
— Ты прав, — нервно буркнул Макарыч. — Я об этом как-то не подумал…
— Он тебе звонил? — спросил Борис Сергеевич. И, увидев, как вздрогнул Макарыч, махнул рукой. — Можешь не отвечать. А почему ты думаешь, что он будет стрелять в тебя? Может, он уже убрал тех, кого ему заказали. Ведь не думаешь же ты, что этот киллер сам все решает?
— Думаю, — хрипло отозвался Макарыч. — Иначе зачем он звонит и еще милицию вызывает? И я знаю, почему так происходит. Славку убрали, и это он с того света…
— Прекрати, — поморщился Борис Сергеевич. — Не верю я в потусторонние выстрелы, уж больно метко покойник стреляет. А Славка с двадцати шагов не мог в утку попасть. Хотя в твоих словах, может, и есть истина. Но кто за Славку может мстить? Почему убиты Буркин, Поваров и Венька? Венька, конечно, мог приложить к убийству Славки руку, точнее, деньги. Но Повар наверняка не при делах. Где сейчас те документы?
— Я не знаю, — пробормотал Макарыч.
— Да я не тебя спрашиваю.
Борис Сергеевич шагнул к двери, достал из кармана сотовый и набрал номер.
— Понятно, — кивнул худощавый молодой мужчина в шортах и белой майке. — Все будет исполнено.
Отключив сотовый, он повернулся к двум игравшим в карты здоровякам:
