— Тоже верно, — неохотно согласился Степанов. — Но как только она поправится, с ней надо сразу поговорить.
— Я не виновата ни в чем, — простонала лежащая под капельницей пожилая женщина с изможденным лицом. — И никому ничего…
— Послушайте, Серафима Антоновна, — неприязненно проговорил стоящий у кровати полноватый мужчина в наброшенном на плечи белом халате. — Вы же знаете, что к нам войти невозможно, если не знать код и не снять квартиру с сигнализации. Допустим, уходя, вы забыли включить сигнализацию, но дверь, надеюсь, закрыть не забыли? Сколько вам заплатили?
— Лев Яковлевич, — заплакала больная, — ей-богу, я…
— Значит, появился какой-то человек-невидимка, — усмехнулась стоявшая у двери плотная женщина, — который прошел сквозь стену. Убил человека, точнее двоих, и снова вышел. Установлено, что стреляли из нашей квартиры, из окна спальни. И разумеется, подозрение падает на нас. А мы ничего не ведаем и спокойно отдыхаем, когда являются два инспектора МУРа и устраивают нам допрос. Обвиняют нас в пособничестве убийце. Нам нужна правда, Серафима Антоновна. Мы готовы нанять вам хорошего адвоката, но вы должны…
— Я ни в чем не виновата, — всхлипнула Серафима Антоновна. — Ей-богу, не знаю, как в квартиру вошел этот изверг. Не знаю, — повторила она и потеряла сознание.
— Пошли вон! — В палату ворвался врач. — Я же просил не расстраивать ее.
— На нас вешают пособничество убийце! — вспылила женщина. — А вы…
— Убирайтесь, или я вызову охрану!
Супруги вышли.
— Скорее всего бабульку купили, — сказал майор милиции, — и она дала возможность киллеру войти в квартиру.
— Исключено, — возразил генерал-лейтенант милиции. — Женщину видели в тот день. Никого она не впускала. Здесь, может быть, замешаны хозяева. Но доказательств нет. Что о них известно?
— Их фамилия — Либертовичи, — доложил подполковник, — Лев Яковлевич и Анна Витальевна. Женаты восемь лет. Лев Либертович — владелец казино в Домодедове, в Москве имеет три бара. В связях с криминалом супруги не замечены. Анна Витальевна моложе его на два года. Не работает, имеет два высших образования.
— Проработайте их хорошенько, — приказал генерал, — а к Урюпиной немедленно приставьте охрану.
— Ее надо просто убить, — садясь за руль „мерседеса“, процедил Лев Яковлевич, — и тогда милиция перестанет нас таскать. Нет свидетеля, и к нам у них ничего не будет.
— Да ты что? — возразила жена. — Разве можно так делать? Да и кто ее убьет? — Она вздохнула. — Придется кого-то нанимать, а где гарантия, что потом нас этим не будут шантажировать? Да и сама мысль об убийстве… — Она передернула плечами. — Как ты можешь…
— Но ты же только что согласилась! — нервно проговорил он.
— Чего-то дергается хозяин, — заметил водитель рванувшегося с места джипа.
— Менты их достали, — пережевывая жевательную резинку, усмехнулся сидевший рядом с ним мускулистый парень.
Молодой мужчина внимательно просматривал лежавшие перед ним фотографии. Усмехнулся.
— Интересно, кто это начал, — пробормотал он, — я или он?
Откинувшись на спинку кресла, потянулся, а потом встал, подошел к холодильнику и достал бутылку пива. Выпил до дна. Закурил. Подошел к дивану и вытащил из-под покрывала винтовку со снайперским прицелом. Положил на стол.
— И все-таки кто ты? — Вставив обойму в винтовку, он передернул затвор.
— Я знаю, — услышал Леонид голос Ангелины, — что она попросила тебя убить меня или Настю. А скорее всего — обеих. Но если хоть кто-то из нас умрет, ты сядешь. Надеюсь, ты правильно меня понял?
Он не успел ответить, телефон отключился. Криво улыбнувшись, он набрал номер.
— И что ты хочешь сказать? — вместо обычного „Да?“ спросила Ангелина.
— Знаешь, — заговорил Леонид, — если бы я хотел убить тебя, ты уже была бы мертва. Да, она действительно просила меня угрохать тебя, вдову Славика, ее сына, мать и даже отца. Не так уж мало трупов, а плата призрачна. Ведь она еще ничего не получила, и вряд ли у нее вообще что-нибудь выйдет. Что касается квартиры, машины, дачи и домика в Крыму, то, вероятно, она и смогла бы пользоваться ими, если бы не вмешалась ты. Но Милка замахнулась на акции лесопромысла и долю с прибыли мебельного бизнеса. Мне кажется, этим она подписала себе смертный приговор. Ей не дадут влезть в дела. Поэтому ведь и убили Славку, а потом его брата. Я согласился, но только для того, чтобы она не искала кого-то еще.
— Ну что ж, спасибо тебе за такую заботу. Признаюсь, я была о тебе худшего мнения.
— Может, встретимся, — улыбнулся он, — и ты увидишь во мне еще что-то новое?
— Хорошо, — спокойно согласилась она, — приезжай ко мне часов в восемь.
— Я привезу деньги, — проговорил в сотовый телефон Ировский. — У вас там все в порядке?
— Не совсем так, — ответила Валентина, — как хотелось бы, но относительно спокойно.
— Погоди-ка, как это понимать? Вы что, прокололись?
— Да нет. Просто потеряли кое-кого из своих помощников. Но в остальном вполне нормально. Ты когда будешь?
— Завтра.
— Надеюсь, без своей лахудры? — язвительно спросила Валентина.
— Конечно. Но ты зря ехидничаешь, если бы не она, то мы бы с тобой не смогли…
— Я почему-то думаю, что мы так и будем порознь. Не верю я тебе, Гришенька. Кажется мне, что ты просто рассказал мне красивую сказку.
— Не ожидал услышать от тебя подобное. Когда приеду, кое-что тебе покажу. До встречи, милая.
— До встречи, буду ждать. — Отключив телефон, Валентина вздохнула. — Если бы все было так, как ты говоришь, Гришка, цены бы тебе не было. Но уж слишком долго я жду своего счастья.
— Чего ты тут бормочешь? — В комнату вошел Худой.
— Тьфу на тебя! — Она вздрогнула.
— А что ты прячешь? — Адам кивнул на ее руку, закрытую полотенцем.
— Я женщина одинокая, — вытащив руку с „ПМ“, улыбнулась Валентина, — вот и держу на всякий случай.
— И стрелять умеешь? Хотя что я спрашиваю, ты же в милиции работала.
— Без звонка больше не приходи, а то могу и пулю всадить. И вот что еще — завтра вообще не показывайся. Я тебе позвоню вечером и скажу, когда можешь прийти.
— А в чем дело-то?
— Приедет один господин, и не надо, чтобы он увидел тебя здесь.
— Хахаль твой?
— В общем, договорились. Завтра вечером позвоню и скажу, когда ты можешь появиться…
— Лады. Но сегодня мы, надеюсь, пообщаемся?
— Конечно. Я уже все приготовила. Ты коньяк принес?
— Хрен его знает, где этот козел! — зло воскликнул Бурый. — Мы приехали туда, где он бывал, и тишина. Нам Ванюта пообещал его найти. Им Тополь кровь задолжал.
— Вот что, Бурый, — недовольно проговорил Пахан, — мне нужна голова этого Тополя. Он подставил
