будет здесь. Но вместо него тебя встретил. — Он улыбнулся китайцу. — Как говорится, нет худа без добра. У меня к тебе есть серьезное предложение.
— Говори, — кивнул китаец.
— Такое говорится наедине, — улыбнулся Ировский. — Ты уж извини нас, Валюша, я должен побеседовать с ним с глазу на глаз.
— Так что, — вспылила Валентина, — мне уйти?
— Сходи за коньяком и фруктами. — Ировский положил на стол деньги. — Я устал с дороги и не купил ничего.
— Хорошо! — Женщина схватила деньги. — А на свои куплю крысиного яду! — Она выскочила из комнаты.
— В общем, вот что я хочу тебе сказать, — дождавшись хлопка входной двери, начал Ировский.
— Надо непременно найти Тополева, — заявил Сергей, — и все выяснить. Например, я считаю, что вы несете полную чушь. Тополев был в розыске, за ним по пятам шли омоновцы, а он полез в горящий дом спасать совсем незнакомых ему стариков и ребенка. В общем, я тоже искал причину, побудившую Тополева помочь вам, и тоже был склонен думать, что он замешан в этом деле и, подставляя нам людей Пахана, пытается выгородить настоящего убийцу. И даже имел в виду вот что: всех, кого мы взяли, убирают. Это и объясняет желание Пахана прикончить Тополева. Но я видел глаза Пахана, в них был страх. Он причастен к этому делу. Именно за бумагами к Лапину приезжали Пингвин с Шустрым. Это у Пахана, так сказать, дипломаты, которые пытаются договориться по-хорошему. Ну а если не получится, то в дело вступают его орлы вроде Ломовика, Худого, Бурого, и еще там есть кое-кто. Я назвал самых отпетых. На каждом крови полно, но, — он недовольно поморщился, — пока они гуляют. Ломовика брали дважды. Но самое большее — он провел в психдиспансере три месяца. У него куча справок, и ничего ему предъявить невозможно, доказательств нет. Свидетели отказываются от своих показаний. Кого покупают, кого запугивают. Вот так- то. А Тополев чист перед вами. Надо найти его и поговорить. По крайней мере хотя бы предупредить. Он помог вам, и мы просто обязаны…
— А я убежден, — перебил его майор, — что Тополев ухлопал Лапина. А нас навел на след…
— Найдите его, — настойчиво повторил Сергей. — В нарушение всех законов я вам дам санкцию на арест. Найдите его и…
— Да не надо санкции, — остановил его Сысоев. — Тебя за это с работы снимут к чертям собачьим. Я его и так найду.
— Надеюсь, найдешь еще живого, — отозвался Сергей.
— А что ты вдруг так за него забеспокоился? — спросил майор. — И почему не веришь в его вину? Неужели я не убедил тебя?
— Я видел глаза Пахана, — ответил Сергей, — и понял, что он все знает и пора с ним кончать. Я говорил с таможенниками. Лес уходит большими партиями в Финляндию и Швецию. С сотрудниками, обвиненными в получении взяток, договаривался именно Пахан. Но мне это удалось узнать из разговоров с обвиняемыми. Они, разумеется, не признают своей вины. В общем, среди них есть один мой хороший знакомый, благодаря ему я это и узнал. У меня есть возможность упрятать за решетку компанию Пахана во главе с ним самим. И я сделаю это. Леонов — самозванец. Он объявил себя вором в законе и собрал вокруг себя нескольких уголовных вожаков — авторитетами их назвать нельзя, но на криминогенную обстановку в городе, да и в области, они влияют весьма существенно. Эти профессионалы работают очень осторожно. За семь месяцев были задержаны только трое, но и их выпустили, нет состава преступления. Хотя двоих взяли на рэкете, но через трое суток отпустили — потерпевшие изменили показания. А тут есть реальный шанс покончить с этой компанией. Если же Пахан не даст мне зацепки, я устрою так, что его шестерки узнают, что он самозванец, и…
— Ты хоть понимаешь, — перебил его майор, — чем для тебя это может обернуться?
— Знаешь, — сказал Сергей, — мне иногда бывает стыдно, что я работаю в правоохранительных органах. Ко мне уже несколько раз обращались соседки моей бабушки. Их на рынке обирают люди Пахана, и никто ничего с ним сделать не может. Поэтому я не упущу такой шанс и покончу с Паханом и его подонками, чего бы мне это ни стоило. И пусть со мной поступают как хотят. Я хоть соседкам бабушкиным смогу в глаза спокойно смотреть.
Рудаков и Сысоев переглянулись.
— А то только и слышишь, — продолжил Сергей, — менты все взяточники и сами преступники, даже с прославленной Петровки банду полковников взяли. Что уж об остальных говорить… Но на Тополева вы зря грешите. Я ему верю. Он помог вам не потому, что вы милиция, а чтоб было хуже этим мафиозным отморозкам. Тополев прекрасно понимает, что следующим трупом запросто может стать он или кто-то из его знакомых. А вы, Андрей Валентинович, — он взглянул на майора, — приводили вроде бы убедительные доводы, но упустили один немаловажный факт: Тополев никогда не был связан с организованной преступностью и никогда ни на кого не работал. Он хищник-одиночка. Я просмотрел его дело. Отбывая срок, он жил мужиком, хотя среди его знакомых в колонии было много заблатненных и даже один вор в законе. Тополев не стал блатным. Поэтому уж извините, но вы напридумывали себе участие Тополева в убийстве Лапина и водителя. Если бы не были убиты Лопатин и Лохин, а также не было попытки убить вас, я бы, может, тоже искал вину Тополева. Но я убежден, что Тополев не участвовал в преступлении, а рассказал только о том, что случайно видел и слышал. То, что он нашел следы „Нивы“, а вы ничего не заметили, неудивительно. Ведь Тополев таежник, а кто в тайге не умеет наблюдать, тот долго там не проживет.
— Вообще-то Сергей верно говорит. — Майор посмотрел на Сысоева. — Накрутили мы себя и пришли к мнению, что Тополев виновен. Но все скоро выяснится, и мы узнаем, кто прав. А найти Тополева надо, пока его не пришили люди Пахана. Значит, говоришь, Пахан перепугался? — усмехнулся он.
— Еще как! — кивнул Сергей. — Особенно когда я ему сказал, что он самозванец, и назвал причину, по которой он никак не может быть вором в законе. Правда, я немного сглупил, не взял санкцию на обыск. Просто побоялся. Санкция — это уже перебор, и если Пахан пожаловался бы, меня сразу вышибли бы из прокуратуры. А такого удовольствия я ему доставить не имею права.
Когда Ли ушел, его место в комнате Валентины занял Худой.
— Ладно, — кивнул он, выслушав Григория, — сделаю.
— Не раньше, — напомнил Ировский, — чем скажу я. Сейчас еще не время. Но очень скоро твои услуги мне понадобятся. И вот что, — оглянувшись на дверь, он понизил голос, — не стоит откровенничать с Валькой, это еще та штучка. К тому же сразу об этом узнает и Мастер. А он не любит, когда его обходят.
— Понял. Но я сейчас…
— Особо не рвись, — остановил его Ировский. — Я и приехал, чтоб с тобой поговорить. Непонятно мне, зачем Мастер тебя от Пахана забрал? — задумчиво пробормотал он.
— А что? — насторожился Худой. — Не подхожу, что ли?
— Да что ты, еще как подходишь! Только вот что-то не складывается тут.
„А ты, выходит, Мастера отлично знаешь, — понял Худой. — Даже Валюха не думает, что ты с ним встречался. Что-то вы крутите…“
Он покачал головой и выдохнул.
— Чего вздыхаешь, — по-своему понял его Григорий, — не терпится деньги заиметь? Все нормально сделаешь — можешь на всех наплевать. Жить будешь как король. Это тебе, — достав из бокового кармана пачку „евро“, протянул Худому, — вроде как на карманные расходы. Но Вальке ни полслова о нашем разговоре, — напомнил он. — Если будет интересоваться, а спросит наверняка, скажи — Ировский предлагал в охранники пойти. Понял?
— Угу, — буркнул Худой.
Услышав шум за дверью, Ировский торопливо закончил:
— Когда понадобишься, я тебя вызову.
— Наговорились? — недовольно поинтересовалась вошедшая с двумя пакетами в руках Валентина. Она увидела Худого, но скрыла удивление.
