— А что с Милой Юрьевной? — улыбнулся Михавич.
— С ней я разберусь. Кстати, я сразу был против ее плана. Подделка завещания — уголовно наказуемое деяние. Но она сумела меня убедить, что провинциалка не будет никуда обращаться. И знаете, Юрий Антонович, если бы не стремление Милы Юрьевны оставить Анастасию Ивановну ни с чем, все бы получилось. Я предлагал ей довольствоваться половиной, но она захотела все. И вот чем это закончилось. Я, конечно, понимаю, что вы можете не ответить, но все-таки спрошу: почему Анастасия Ивановна неожиданно решила…
— Не Анастасия Ивановна, — перебил Юрий, — а ее хорошая знакомая, кстати, бывшая подруга Милы Юрьевны, Ангелина Усова.
— Понятно, — кивнул Андрей Борисович.
— Надеюсь, вы сами сообщите обо всем своей клиентке, — поднимаясь, проговорил Михавич.
— Разумеется.
— Ты? — недовольно нахмурилась Елизавета. — И что ты здесь делаешь? Я же сказала, что больше не желаю тебя видеть. Убирайся…
— Может, все-таки дашь мне возможность поговорить с Анной Юрьевной? — спросил Степанов.
— Убирайся! — уже гневно повторила Лиза.
— А ваш муж, Анна Юрьевна, не приехал? — обратился Степанов к ее сестре.
— А вы кто? — спросила Анна.
— Степанов, — ответил он. — И поскольку ваш муж…
— Пошел вон! — стояла на своем Елизавета.
— А почему ты не даешь нам поговорить? — улыбаясь, спросила Анна.
— Это не твое дело! — огрызнулась Елизавета. — Ты уйдешь, или мне вызывать милицию? — закричала она Степанову.
— Я позвоню, — пообещал он Анне и вышел.
— Кто это такой? — потребовала ответа Анна.
— Твоим хахалем он не будет! — сердито отозвалась Елизавета. — Надеюсь, ты приехала сюда не для того, чтобы заводить любовника?…
— Заткнись! — крикнула Анна. — Не суди обо мне по себе.
— Еще раз повысишь голос, — прокричала в ответ Елизавета, — и больше ноги твоей здесь не будет!
— А ты помнишь, что эта квартира принадлежит и мне? — усмехнулась Анна. — Ты не забыла, что мама с папой…
— Началось все сначала! — всплеснула руками Елизавета.
— Я решила купить квартиру в Москве. Но сейчас подумала: почему я должна покупать себе жилье, если ты живешь в квартире наших родителей? Ее вполне можно разменять на одно— и двухкомнатную. Тебе, как одинокой женщине, вполне хватит и однокомнатной. Так что этот вопрос лучше решить по- хорошему, — предложила Анна.
— Ладно, — согласилась Елизавета, — давай судиться. Но сейчас хозяйка тут я, и я не желаю видеть тебя здесь. Убирайся!
Резавшая на кухне салат Даша услышала звук пощечины и тут же смачный шлепок, слившиеся воедино женские крики. Бросившись к двери в комнату, она осторожно заглянула внутрь. Сестры, плотно прижавшись друг к другу, боролись. Дашины глаза злорадно заблестели. Пытаясь свалить одна другую, женщины медленно кружили по комнате.
„Сучки, — подумала Даша, — поубивали бы друг дружку!..“
Послышался звонок входной двери. Даша побежала открывать. Сестры расцепили злые объятия.
— Выметайся!.. — учащенно дыша, проговорила Елизавета.
— И не подумаю!.. — прерывистым голосом отозвалась Анна.
— Елизавета Юрьевна, — как ни в чем не бывало позвала горничная, заглянув в комнату, — к вам пришли…
— Кто там? — поправляя сбитую прическу и одергивая кофточку, спросила она.
— Борис Сергеевич. Говорит, по очень важному делу.
— Пусть подождет в кабинете, — распорядилась Елизавета.
„Зря я, наверное, к ней приехал, — входя в кабинет, думал Ларин. — Но мне не терпится все выяснить. Конечно, она сразу не скажет, но я пойму, правду она говорит или нет. Соколик сказал, баба к ней какая-то приехала, она ее в аэропорту встречала. Говорит, здорово на Лизку похожа. Сестра, наверное. Она где-то на Дальнем Востоке золотишком занимается. Прибыльное дело, конечно, но уж больно хлопотное. И соблазн украсть велик. Воруют, естественно, но для этого связи нужны, опять-таки риск большой, лучше потихоньку-полегоньку, и глядишь, старость себе обеспечишь, и детям и внукам останется“.
— Здравствуйте, Борис Сергеевич! — Елизавета вошла в кабинет.
— Добрый день, — кивнул он. — У вас гости?
— Сестра приехала, — недовольно отозвалась она.
„Видать, сестренки не в ладах“, — увидев злой блеск в глазах Елизаветы, подумал Ларин.
— Я зашел к вам вот почему, — заговорил он. — Вы ведь слышали о киллере, который…
— Разумеется, он даже сюда звонил, Илью спрашивал.
— Когда?
— Да как раз в тот день, когда его убили. И кажется, еще кого-то.
— Поварова, — внимательно глядя ей в глаза, подсказал Ларин. — И что вы думаете об этом?
— А что я могу думать? — равнодушно отозвалась Елизавета. — Что касается Ильи, то я даже благодарна этому убийце. Поварова я видела всего несколько раз.
— Вениамин тоже убит.
— Слышала. Говорят, вас заказал кто-то. И знаете, — Елизавета вздохнула, — я боюсь. Ведь сейчас у меня находятся акции Ильи. Я, конечно, мало что в этом понимаю, но мне говорили, что деньги я буду получать немалые. В общем, я решила продать все, что осталось от Ильи. Мне совершенно не хочется заниматься делами наравне с мужиками. Денег, наверное, будет достаточно, и я смогу начать свое дело. Тем более мы с Ильей два года назад затеяли кое-какое строительство…
— Знаю. — „Это не она, — подумал Ларин. — Значит, я зря накрутил себя“. — А насчет продажи акций вы правильно решили. И я готов их купить у вас. Сегодня же мой адвокат встретится с вашим, и они все рассчитают и определят сумму, которую…
— Борис Сергеевич, — вздохнула Елизавета, — я вам доверяю. Подсчитайте сами и скажите, сколько я могу получить. Если сумма меня не устроит, я буду говорить с тем, кто сможет заплатить больше.
— А сколько вы хотите?
— Сейчас не знаю. Илья как-то назвал цену — два миллиона триста тысяч рублей. Но он, конечно, занизил сумму, мы тогда уже были на грани развода.
— Я дам вам два миллиона пятьсот тысяч, — сказал Ларин. — Не стану скрывать — то, что осталось от Ильи, стоит дороже тысяч на двести, может, триста. Но никто вам таких денег не заплатит. Кто-то потому, что такой суммы у него нет, а остальные будут торговаться или просто попытаются вас убить. Вот и вся арифметика. Надеюсь, вы понимаете, что мы не альтруисты. Каждый из нас начинал дело, надеясь, что в конце концов все мы разбогатеем и будем отмечать годовщину нашего товарищества и через год, и через двадцать лет. Так случилось бы, если б не появились те деньги, которые мы имеем сейчас. А теперь каждый думает о том, как было бы хорошо остаться у руля одному. Чем человек богаче, тем он жаднее. Если раньше я подавал нищим по десятке, иногда по сотне, то сейчас смотрю на них равнодушно. И знаете, почему все так получилось?
— Знаю. Вы нарушаете закон. Намного меньше платите налогов. Вывозите большие партии незаконно добытого леса. Покупаете европейскую мебель, а торгуете изготовленной здесь…
— Вы неплохо осведомлены о наших делах, — улыбнулся Ларин.
— Я готовилась к разводу и хотела взять Илью за горло. Но он пригрозил, что убьет меня. Я
