И он быстро зашагал к дому ручейника. Ребята побежали за ним следом.
В пещере было темно. Слабый утренний свет еле-еле ее освещал, но теперь уже можно было разглядеть, что и стены, и пол, и потолок — все покрыто здесь густой и плотной паутиной.
Иван Гермогенович вцепился в паутину руками и принялся отрывать ее от стены. Она отставала кусками, точно отсыревшие обои. Профессор бросил несколько кусков Карику и Вале.
— Размотайте-ка эту паутину. Она склеена слюной ручейника. Надо очистить ее от клея.
Ребята схватили куски паутины и принялись мять ее руками. Высохший клей крошился и падал комками. Карик нашел конец паутины и начал разматывать ее.
Шелковистые шнуры паутины ложились ровными витками у ног Карика и Вали.
— Ну и длинная, — сказал Карик, разматывая бесконечную нить паутины.
— Бывает и подлиннее, — усмехнулся Иван Гермогенович, — паутину шелковичного червя, например, можно вытянуть на целых три километра.
Профессор нагнулся, взял конец серебристого шнура и протянул его Вале:
— Одевайся.
— В нитку? Как же я в нее оденусь?
— А вот как…
Профессор сделал петлю и набросил ее на Валю точно аркан, потом схватил Валю за плечи и принялся вертеть в одну сторону. Нить в куче дрогнула и быстро побежала, наматываясь на девочку, как на катушку.
— Замечательно! Прекрасно! — оглядел профессор Валю, — прочно, тепло и удобно. Ну, а теперь ты, Карик.
Но Карик уже сам обвязал конец паутины вокруг пояса и быстро-быстро завертелся волчком, притопывая одной ногой.
Не прошло и пяти минут, как ребята были одеты в длинные серебристые фуфайки.
— Ну вот, — сказал профессор. — А теперь прогуляйтесь вокруг домика, а я тем временем тоже переоденусь.
Ребята вышли.
Пока они одевались, туман совсем рассеялся.
Вокруг стоял мокрый лес. На листьях лежали, точно хрустальные шары, огромные капли воды.
Лишь только Валя и Карик переступили порог дома, по вершинам леса скользнули первые лучи утреннего солнца. И вдруг все вспыхнуло, засверкало, загорелось тысячами разноцветных огней.
Это было так неожиданно, что ребята невольно отступили назад и зажмурили глаза.
Несколько минут они стояли молча и прищурившись разглядывали странный лес, обвешанный сверкающими шарами.
— Вот бы нашей маме показать, — сказала наконец Валя.
Карик вздохнул.
— Мама кофе варит сейчас, — сказал он.
— Молочница уже, наверное, пришла, — грустно сказала Валя.
— Нет, — покачал головой Карик, — рано еще. Молочница в семь приходит.
— А сейчас сколько?
— Не знаю.
— Ну, все равно… Знаешь, Карик, полезем-ка на это дерево, посмотрим: нет ли на нем зеленых коров.
— Полезем.
Ребята пошли было к дереву, но в это время профессор высунул из пещеры голову и сказал:
— Молока захотели? Нет, сегодня вы его днем с огнем не найдете.
— Почему? — удивился Карик. — Ведь, вы говорили вчера, что зеленые коровы пасутся на каждом дереве.
— Так это было вчера днем, — ответил Иван Гермогенович, — а вечером пошел дождь и он, конечно, смыл всех тлей дочиста… Ну вот я и готов. Идемте!
Ребята повернулись к профессору и вдруг, взглянув на него, дружно захохотали.
— В чем дело? — смущенно осмотрел себя Иван Гермогенович.
— Ой… как вы… оделись! — хохотали ребята.
Иван Гермогенович стоял, обмотанный шелковистыми шнурами от горла до пяток. Всю паутину, которая была в домике ручейника, он намотал себе на живот, на плечи, на шею.
— Вы похожи на кокон, — сказала Валя, давясь от смеха.
Профессор нахмурился.
