оповещенных военнообязанных Волынской области отказались от прохождения воинской службы по религиозным мотивам, хотя в предыдущие годы процент отказа по данной формулировке не превышал 0,7 %».
Схожая ситуация наблюдается и в центральной части страны, которую власть пытается поставить сейчас в пример позабывшему о своем «патриотизме» западу Украины. По словам военного комиссара Полтавской области Бориса Павлова, половина получивших повестки военнообязанных не пришли в военкоматы. В Днепропетровской областной государственной администрации признали, что 2 тыс. подпадающих под мобилизацию местных жителей уклоняются от призыва: «Они не просто не явились на призывные пункты, они как будто испарились. Их нет, и где эти люди – никто не знает». Сотрудники местных военкоматов устраивают засады в центрах занятости, карауля там подлежащих мобилизации безработных, но это не помогает выполнить планы по заготовке пушечного мяса. В комментариях журналистам жители Днепропетровска откровенно признают, что у них нет мотивации участвовать в кровавом гражданском конфликте: «Я лучше сяду на несколько лет в тюрьму или заплачу штраф, чем поеду в зону АТО под пули и “ГРАДы”… Я вижу, что это – не моя война. А у меня семья, сын школу заканчивает. Почему я должен сделать его сиротой? Пока будет возможность уклоняться, буду это делать. Если же не удастся, буду пытаться по здоровью “откосить”».
Власти всеми силами пытаются пополнить недостачу призывников за счет работников государственных предприятий и сотрудников высших учебных заведений. Так, в Одессе сотрудники военкоматов массово мобилизуют через отдел кадров рабочих Припортового завода, а в киевском НТУУ «КПИ» преподаватели философии и других научных дисциплин получают повестки прямо на своей кафедре. Но и в этих случаях люди нередко предпочитают потерять свою работу, а не здоровье и жизнь. Представитель генштаба Украины Владимир Талалай сообщил, что за уклонение от службы в вооруженных силах Украины грозит от двух до пяти лет лишения свободы, и власти уже составляют список дезертиров для показательных репрессий в назидание остальным «уклонистам». Однако запугивание действует не всегда – слишком многие видели в Интернете фотографии с места захоронения неопознанных солдат украинской армии на специальном кладбище под Днепропетровском.
В шестидесятых годах, во время войны во Вьетнаме, американские призывники – в первую очередь студенты колледжей и университетов – выражали протест против мобилизации, публично сжигая повестки перед призывными пунктами и административными зданиями. Демократическое антивоенное движение в США приобрело тогда массовый размах и стало одним из решающих факторов, которые в итоге позволили остановить вьетнамскую бойню. В Украине иная ситуация. Представители интеллигенции обычно выступают здесь поджигателями войны, безопасно агитируя за нее из офисов, а бунты против призыва устраивают жители сел, откуда еще с весны забирают на фронт больше всего людей. Ведь у бесправных, а часто и малограмотных жителей провинциальной глубинки нет ни денег, ни связей, ни статуса, чтобы уклониться от мобилизации.
А тем, кто не хочет умирать, придется сопротивляться.
Молох
Убийство мирных жителей Донецка на остановке «улица Куприна» имеет особый трагический символизм, который ускользнул от внимания увязших в пропагандистской дуэли СМИ. В начале ХХ века Александр Куприн написал самую известную художественную книгу об этом городе – знаменитую повесть «Молох». Основываясь на документальном материале, писатель рассказывал в ней о положении работников Юзовского металлургического завода и о первых народных бунтах в будущей столице Донбасса. Эта книга, которую поначалу пришлось публиковать с цензурными правками, повествовала о чудовищном положении рабочих, вчерашних крестьян из русских и украинских губерний, которые жили в переполненных, нетопленных бараках или землянках, страдали от тифа, работали на износ и быстро уходили в могилу. На контрасте с этим Куприн показывает фигуру одного из владельцев завода – сказочно богатого финансиста, который цинично обманывает работников, выжимая из них все соки ради своих миллионных прибылей. Освещенный светом доменных печей и факелов, этот олигарх прошлых времен предстает у писателя в образе Молоха – легендарного библейского демона, которому раз за разом приносят в жертву жизни донецких пролетариев.
Ветхозаветный канон представляет Молоха в качестве кровожадного божества, почитание которого было связано с ритуалом человеческих жертвоприношений. В медном чреве его идола горела печь, куда бросали умерщвленных детей и взрослых. Само имя «Молох» могло означать на древних языках семитских народов Ближнего Востока и Средиземноморья слово «царь». В музее на развалинах финикийского Карфагена мы узнали о том, что массовые жертвы на капище-тофете должны были обеспечить военную победу владыкам, которые не жалели ради нее крови своих соотечественников и чужаков. Ради этого здесь приносились кровавые гекатомбы во время конфликта с сицилийским тираном Агафоклом или во время длительной борьбы с Римом. Обычай имел широкое распространение, и благодаря библейским текстам имя древнего божества стало нарицательным в современной европейской культуре – как символ чудовища, требующего себе все новых и новых человеческих жертв.
То, что происходит в эти дни и часы на Донбассе и в Украине, больше всего напоминает ритуал массовых человеческих жертвоприношений. В новостных лентах и на страницах социальных сетей сплошным потоком идут фотографии мертвых людей. Жертвы ракетно-артиллерийских обстрелов в Донецке, Горловке, Мариуполе, Стаханове, Первомайске, Волновахе, Дебальцево, в гибели которых виновны обе стороны конфликта. Похороненные в руинах Донецкого аэропорта «киборги», памятные снимки погибших украинских солдат и ополченцев, с прощальными словами друзей и близких. Маховик безумной бойни набирает обороты, и миллионы шокированных людей испуганно следят за этим, не понимая, почему началась и почему продолжается эта очевидно бессмысленная с их точки зрения война.
