позволяло наветренным кораблям большое волнение. Англичане шли прежним курсом до тех пор, пока не оказались на траверзе неприятельской линии (
Морской путь морем был, таким образом, открыт и удерживался силой, а потому еще две тысячи английских войск, отплыв из Нью-Йорка, достигли Виргинии 26 марта, а последующее прибытие Корнуэлля (в мае) увеличило число их до семи тысяч. Операции обеих сторон в течение весенних и летних месяцев, когда американцами командовал Лафайетт, не затрагивают нашего предмета. В начале августа Корнуэлль, действуя по распоряжению Клинтона, отвел свои войска в глубь полуострова, между реками Йорк и Джемс, и занял Йорктаун.
Вашингтон и Рошамбо встретились 21 мая и решили, что положение вещей требовало, чтобы по прибытии французского вест-индского флота усилия его были направлены против Нью-Йорка или Чезапика. Таков был смысл депеши, найденной де Грассом по приходе его к Французскому мысу; союзные генералы стянули свои войска к Нью-Йорку, где они могли помочь операциям против первого объекта и находились ближе ко второму, чем раньше.
В обоих случаях результат – как по мнению Вашингтона, так и по мнению французского правительства – зависел от превосходства морской силы; но Рошамбо частным образом известил адмирала, что при выборе театра предполагаемых операций он отдает предпочтение Чезапику и что, сверх того, французское правительство уклонилось от предоставления средств для формальной осады Нью-Йорка[144]. Поэтому предприятие приняло вид обширной военной комбинации, успех которой зависел от легкости и быстроты передвижения и от отвода глаз неприятеля от истинного объекта; специальные свойства флота прекрасно приспособлены к достижению таких целей. Сравнительная близость Чезапика, большая глубина его вод и более легкая проводка флота по его фарватеру сравнительно с нью-йоркским были дальнейшими основаниями для принятия всего плана благоразумным моряком; и де Грасс охотно принял его, не создавая затруднений, не требуя изменений, которые потребовали бы обсуждения и задержки.
Раз решившись, французский адмирал действовал с большим благоразумием, быстротою и энергией. Тот же самый фрегат, который доставил депеши от Вашингтона, был послан обратно, так что к 15 августа союзные генералы узнали о предстоящем прибытии флота. Три тысячи пятьсот солдат были предоставлены в распоряжение адмирала губернатором Французского мыса, при условии, чтобы в бухте осталась испанская эскадра, которую вызвал де Грасс. Последний достал также от губернатора Гаваны денег, в которых американцы крайне нуждались, и, наконец, вместо того чтобы ослабить свои силы посылкой конвоев во Францию, как желал этого двор, он отвел все наличные суда в Чезапик. Чтобы возможно дольше скрыть свои цели от неприятеля, он прошел через Багамский канал, так как этим путем пользовались реже, и 30 августа стал на якорь в Линнгавенской бухте (Lynnhaven Вау), сразу за Чесапикскими мысами, с двадцатью восемью линейными кораблями. За три дня до этого, 27 августа, французская эскадра под командой де Барра (de Barras), стоявшая в Ньюпорте, – восемь линейных кораблей с четырьмя фрегатами и восемнадцатью транспортами, – отплыла на соединение с ним, сделав, однако, большой крюк в море, чтобы избежать встречи с англичанами. Это было особенно необходимо потому, что эскадра везла французскую осадную артиллерию. Войска, под начальством Вашингтона и Рошамбо, перешли Гудзон 24 августа, двигаясь по направлению ко входу в Чезапикскую бухту. Таким образом, различные вооруженные силы – морские и сухопутные – сходились к намеченному объекту, Корнуэллю.
Англичан всюду преследовала неудача. Родней, узнав об отплытии де Грасса, послал четырнадцать линейных кораблей под командой Гуда в Северную Америку, а сам в августе отплыл в Англию вследствие своего болезненного состояния. Гуд, идя прямым путем, дошел до Чезапика тремя днями раньше де Грасса, заглянул в бухту и, найдя ее пустой, отправился в Нью-Йорк. Здесь он встретил пять линейных кораблей под начальством Грэвза (Graves), который, как старший чином, принял командование всеми силами и отплыл 31 августа в Чезапик, надеясь перехватить де Барра до соединения его с де Грассом. Лишь через два дня после выступления союзных армий сэр Генри Клинтон убедился, что они направились к армии Корнуэлля и находились уже слишком далеко, чтобы он мог догнать их.
Адмирал Грэвз был неприятно удивлен, увидев, по приходе в Чезапик, стоявший там на якоре флот, который, судя по численности, мог быть только неприятельским. Несмотря на это, он направился прямо на него, и хотя, когда де Грасс поднял паруса, он смог сосчитать его корабли и установить, что у французов было двадцать четыре корабля против его девятнадцати, это не удержало английского адмирала от атаки. Грубость его тактических приемов, однако, не соответствовала его храбрости; многие из его судов были сильно повреждены, и он решительно ничего не выиграл.
