привлечения на свою сторону Испании, а возможно, и некоторых других государств.
Но вместо того чтобы сосредоточить все силы против Англии, Франция начала другую континентальную войну, – на этот раз с новым и необычным для нее союзником. Императрица Австрии, играя на религиозных предрассудках короля и на раздражении его любовницы, которая была уязвлена сарказмами, расточавшимися против нее Фридрихом Великим, склонила Францию к союзу с Австрией против Пруссии. К этому союзу впоследствии присоединились Россия, Швеция и Польша. Императрица настаивала на том, чтобы обе римско-католические державы соединились для отнятия Силезии от протестантского короля, и выразила свою готовность уступить Франции часть своих владений в Нидерландах, которых последняя не переставала желать.
Фридрих Великий, узнав о замышлявшейся против него комбинации, не стал ждать ее развития, а привел свои армии в движение и вторгнулся в Саксонию, правитель которой был также и королем Польши.
Это событие, разыгравшееся в октябре 1756 г., явилось началом Семилетней войны, отвлекшей, подобно войне за австрийское наследство, хотя и не в такой степени, некоторых из участников ее от первоначальной причины разногласий. Но в то время как Франция, уже ввязавшись в крупную ссору со своим соседом за Каналом, без всякой необходимости вступала в другую борьбу, с целью возвышения той Австрийской империи, которую более мудрая политика долго стремилась унизить, Англия на этот раз ясно видела, где лежат ее истинные интересы. Сделав континентальную войну чисто вспомогательной, она обратила свои усилия на море и на колонии, поддерживая в то же время Фридриха и деньгами и сердечной симпатией в войне за оборону его королевства, которая так серьезно отвлекала и разделяла силы Франции. Таким образом, Англия, в сущности, вела только одну войну. В том же году ведение последней было передано из рук слабого министерства в руки смелого и энергичного Вильяма Питта, который удержался на своем посту до 1761 г., когда достижение целей войны было фактически уже обеспечено.
При нападении на Канаду были избраны два главных направления – через озеро Шамплэн и через залив Св. Лаврентия. Первое было целиком внутренним и, как таковое, не касается нашего предмета. В 1757 г. не удалась попытка захвата Луисбурга, так как английский адмирал не захотел дать сражение шестнадцати линейным кораблям, которых он нашел здесь, со своими пятнадцатью, которые были сделаны, как говорил он, «из худшего материала». Был ли он прав или нет, но негодование, поднявшееся в Англии, ясно указывает на различие политики, лежавшей в основе действий французского и английского правительств. В следующем году более смелый адмирал Боскауэн был послан туда с двенадцатью тысячами войск, и справедливость требует сказать, что он нашел в порту только пять кораблей. Войска были высажены на берег, а флот прикрывал осаду со стороны моря, откуда только и могла прийти опасность, и перерезал единственно возможный путь для подвоза припасов осажденным. Остров сдался в 1758 г., открыв путь через залив Св. Лаврентия к сердцу Канады и дав англичанам новую базу для флота и для армии.
В следующем году была послана экспедиция против Квебека, под начальством Вульфе (Wolfe). Все его операции были основаны на флоте, который не только доставил его армию на место, но и передвигался вверх и вниз по реке, когда необходимы были ложные диверсии. Десант, который привел к решительному сражению, был произведен прямо с кораблей. Монкальм, искусство и решительность которого предотвратили нападения через озеро Шамплэн в течение двух предшествовавших лет, настойчиво требовал подкреплений; но в них было отказано военным министром, который отвечал, что англичане, по всей вероятности, перехватят их в пути и что чем больше войск пошлет в Канаду Франция, тем больше оснований будет иметь Англия для увеличения своих сил там.
Поэтому Монкальм, ввиду ожидавшегося им с уверенностью нападения на Квебек речным путем, был вынужден ослабить свое сопротивление на шамплэнском направлении; несмотря на это, англичане не пошли в этом году дальше берега озера, – их операции, хотя и серьезные, не отразились на результатах, достигнутых под Квебеком.
В 1760 г. Англия уже владела всем течением реки Св. Лаврентия от Луисбурга до Квебека и казалась прочно утвердившейся в этом районе. Но французский губернатор де Водрейль все еще держался в Монреале, и колонисты еще надеялись на помощь Франции.
Английский гарнизон в Квебеке, хотя и уступая численно силам канадцев, имел неблагоразумие выйти из города и встретить последних в открытом поле. Разбитый здесь, он преследовался неприятелем, который едва не ворвался в Квебек на плечах английских солдат и затем, осадив город, начал рыть траншеи. Однако несколько дней спустя появилась английская эскадра, и город был освобожден от осады. «Таким образом, – говорит старый английский историк флота, – неприятель увидел, что значит быть слабее на море, но если бы французские эскадры поднялись вверх по реке раньше английской, Квебек должен был бы пасть, совершенно отрезанный от своих. Маленький отряд французов, оставшийся в Монреале, был окружен тремя английскими армиями, подходившими одна через озеро Шамплэн, а другие – из Освего и из Квебека. Сдача Монреаля 8 сентября 1760 г. навсегда положила конец французскому владычеству в Канаде.
После того как Питт взял в свои руки бразды правления, счастье одинаково сопутствовало английскому оружию во всех частях света, за исключением только мелких неудач вначале. Не так было на континенте, где героизм и искусство Фридриха Великого с трудом выдерживали борьбу против Франции, Австрии и России. Однако ни трудности его положения, ни связанные с этим военные и политические комбинации не являются предметом нашего изучения. Морская сила не проявляется здесь прямо в своем воздействии на борьбу, но косвенно она давала себя знать двояко: во-первых, субсидиями, предоставлявшимися Англией Фридриху, в бережливых и искусных руках которого они значили так много; и, во-вторых, затруднениями, причинявшимися Франции нападениями Англии на ее колонии и морское побережье, уничтожением ее торговли и принуждением ее к денежным затратам на флот, которые, правда, были слишком малы и делались весьма неохотно. Уязвляемая постоянными ударами морской державы, Франция, вопреки слепоте и нежеланию
