уничтожено. Исламский мир возликовал. Франков, как выяснилось, вполне можно было победить, и следующей целью должен, разумеется, стать Иерусалим. «Если Эдесса — открытое море, — писал Ибн аль-Кайсарани, — то Иерусалим — берег его». Аббасидский халиф пожаловал Занги почетные титулы: Украшение ислама, Победоносный князь, Опора повелителя правоверных. Увы, Занги очень тяжко пил, и это привело к тому, что он был убит в собственной спальне.
Во время осады одного из городов в Ираке некий евнух — возможно, кто-то из тех мальчиков, что были когда-то оскоплены ради наслаждений Занги, — проник в его надежно охранявшийся шатер, вонзил кинжал в спавшего мертвецким сном военачальника и скрылся. Один из приближенных, войдя в шатер, застал Победоносного князя истекающим кровью. Занги умолял, чтобы его оставили в живых: «Увидев меня, он подумал, что я пришел прикончить его, и знаком попросил у меня пощады. Я же в смятении упал на колени и спросил его: „Господин, кто сделал это с тобой?“ Но он не смог мне ответить и испустил дух». Так умер Князь-сокол.
Приближенные Занги тут же разграбили все его имущество, не обращая ни малейшего внимания на остывающее рядом тело, а двое сыновей поделили земельные владения отца. Младший — 28-летний Нур ад-Дин (Нуреддин) — снял с отцовского пальца перстень-печатку и захватил сирийские земли. Талантливый военачальник, при этом менее свирепый, чем отец, он активизировал джихад против франков.
Потрясенная падением Эдессы королева Мелисенда воззвала к папе Евгению II. И тот объявил Второй крестовый поход.
На призыв папы отозвались старый пилигрим Конрад III, король Германии, и французский Людовик VII Молодой, которого сопровождала его супруга Алиенора, герцогиня Аквитанская. Но и французская, и немецкая армии, едва вступив в Анатолию, были наголову разбиты турками. Людовик VII с небольшим войском все же прорвался с боями к Антиохии в ходе изнурительного марша, который привел в ужас королеву Алиенору, лишившуюся в пути большей части багажа и утратившую всякое уважение к своему никчемному ханже-мужу.
Раймунд Антиохийский настойчиво уговаривал Людовика помочь ему захватить Алеппо, но тот оставался неколебим в своей решимости совершить прежде всего паломничество в Иерусалим. Опытный Раймунд, приходившийся Алиеноре дядей, был «красивейшим из князей». После тяжелого анатолийского похода его племянница, по свидетельству Вильгельма Тирского, игнорировала свои супружеские обязанности и была неверна мужу. Людовик же, обожавший свою жену, тем не менее считал секс, пусть и в законном браке, лишь вынужденной уступкой слабости человеческой. Не удивительно, что Алиенора называла его «более монахом, нежели мужчиной». Эта богатейшая в Европе наследница, обладавшая острым умом, темноволосая, темноглазая и соблазнительная, была воспитана при куртуазном аквитанском дворе. Церковные хронисты утверждали, что в ее жилах течет греховная кровь, поскольку Алиенора приходилась внучкой Гийому Трубадуру, любвеобильному воину-поэту, чьей Прекрасной дамой была ее же бабка по другой линии — виконтесса Амальберга по прозвищу Данжеросса (Опасная). Позднее Гийом выдал своего сына от первого брака за дочь Данжероссы — это и были родители Алиеноры.
Состояли Алиенора и Раймунд в любовной связи или нет, неизвестно, но их поведение было достаточно провокационным для того, чтобы оскорбить Людовика и спровоцировать международный скандал. Король Франции решил семейную проблему весьма своеобразно: он похитил Алиенору и отправился на встречу с германским королем, уже прибывшим в Иерусалим. Когда Людовик и Алиенора приблизились к городу, «все духовенство и весь народ вышли приветствовать их» и сопровождали короля до храма Гроба Господня «под аккомпанемент гимнов и песнопений». Французская чета остановилась вместе с Конрадом в
24 июня 1148 года Мелисенда и ее сын Балдуин III созвали в Акре совет, определивший цель нового крестового похода — Дамаск. Еще не так давно этот город был союзником Иерусалима, но сейчас выбор цели казался вполне здравым и благоразумным: захват Дамаска Нур ад-Дином был только вопросом времени. 23 июля короли Иерусалима, Франции и Германии вступили в сады на западной окраине Дамаска, но через два дня по непонятным причинам передвинули лагерь на восток. Прошло еще четыре дня, и крестовый поход был сорван: три короля с позором отступили.
Унур, атабек Дамаска, похоже, подкупил иерусалимских вельмож, убедив их в том, что новоприбывшие крестоносцы ищут лишь трофеев для себя. Столь вопиющая двуличность представляется вполне правдоподобной, однако еще более вероятно, что крестоносцы попросту узнали о том, что на помощь Дамаску идет со своим войском Нур ад-Дин, сын Занги. Жители Иерусалима совсем пали духом при известии об этой катастрофе. Конрад отплыл домой, а Людовик, всецело предавшись аскетическому покаянию, остался в Святом городе отпраздновать Пасху. По возвращении в Европу его брак с Алиенорой был расторгнут[159].
После того, как все царственные гости покинули Иерусалим, королева Мелисенда испытала свой величайший триумф и претерпела величайшее унижение. 15 июля 1149 года она вместе с сыном освятила новую, только что завершенную церковь Гроба Господня, ставшую — и поныне остающуюся — архитектурным шедевром и впечатляющими подмостками для религиозных мистерий крестоносного Иерусалима. Архитекторам Мелисенды пришлось иметь дело с беспорядочным лабиринтом часовен и алтарей в комплексе, построенном в 1048-м и обновленном в 1119 году. Они решили свою задачу с поразительной простотой и дерзостью: перекрыли куполом гигантскую ротонду, в центре которой стояла
