волжский ветер. Осуществляется моя давнишняя мечта – побывать на озере Светлояре, в лесном загадочном Заволжье, хранящем столько легенд, столько по-детски прекрасных и мудрых верований народа.
Необъятны дремучие леса Заволжья, они тянутся далеко на север, где соединяются с устюжскими и вологодскими дебрями. С давних пор в них находили приют все, для кого жизнь оказывалась злой мачехой: остатки разбитой и разогнанной поволжской вольницы, беглые крестьяне, не хотевшие нести тяготы подневольного труда. Староверы, видевшие в новшествах коварные происки антихриста, тоже стремились огородиться стеной заволжских лесой от “мира, лежащего во зле”. Так создается своеобразный, неповторимый мир, называемый “стороной Кержецкой”, отрезанной от всей России, живущий по своим неумолимым законам… Давно разрушены все скиты, навсегда ушел патриархальный их уклад, но грустные поэтические легенды сохранили до наших дней светлую веру…
Бесспорно, одно из самых красивых русских сказаний – народная легенда о граде Китеже, не раз вдохновлявшая поэтов, художников, музыкантов.
По народным представлениям, град Китеж, скрытый от греховного мира, – земной рай, откуда праведники посылают грамоты людям, наставляя их, как жить в миру. Жизнь в славном Китеже совсем особая – ясная и светлая. Можно попасть в него и заживо, но возврата оттуда на землю нет. А попасть можно так: отговев и причастившись, без сумы и посоха надо пройти по Батыевой тропе к Светлому Яру; там откроется в одном месте темная пещера – вход в Китеж-град. И путник входит в открытые врата затонувшего мира, храня веру в существование чуда на земле.
…Но главная прелесть легенды о граде Китеже в том, что раскрывает она и красоту, и удивительную чистоту народа, хранящего в своей памяти светлую веру в чудо, в красоту земли. Удивителен все-таки мир России, где рядом со сверкающим стеклом, железобетонными корпусами заводов и комбинатов, космическими кораблями и сложными электронными машинами живет вера в легенду, в град Китеж – невидимый и взыскующий, ушедший до времени, до срока означенного в синие воды озера Светлояра…»
По пути на озеро от шоссе Глазунов не смог спокойно по селу Владимирскому пройти мимо старинной деревянной церкви. Остановился сделать набросок. И скоро ощутил, что за спиной его наблюдают работу местные жители. С ними тут же завязался разговор.
«– А как звон-то, слышно? – спрашиваю вскользь у моих собеседников, – старика и старушки. – Колокола звонят в Светлояре под водой?
– Да нет, – отвечает старик, – болтают только зря, – он пристально посмотрел на меня, – побасенки все это.
– А я вот слышал, что звонят, – приехал специально на озеро посмотреть, нарисовать его, стариной поинтересоваться.
– А может, и услышишь, пойди. Люди слышат, и ты услышишь, чем ты хуже других? – успокоила меня старушка после некоторого раздумья.
– Держи карман шире, услышишь сейчас, – с ехидцей вмешался старик, – колокола-то звонят только с праздники, и то в престольные. А сегодня что? Ничего!
Мальчишки, молча слушавшие эту беседу, фыркнули, и один степенно сказал:
– Сказки, вранье все это. В озере глубина двадцать восемь метров, вода чистая и прозрачная, и ничаво там нет. Мы не слышим никаких колоколов, когда рыбу удим! Нам училка все рассказала про это озеро – у нас лагерь пионерский там на горах разбит летом! Купаемся…
– Не только звон слышно, – упорно продолжает старуха, – много здесь такого бывает, чего нигде больше не увидишь. Один человек видел, как с неба серебряная веревка опустилась, дошла до воды, вода вскипела белой пеной, вышли из воды по четыре в ряд с хоругвями старцы и потерялись в небе.
Рассказывают мне и более современную интерпретацию: “Ехал из города Семенова на такси человек, доезжает до озера Светлояра. Остановил шофер машину у воды: “Приехали, – говорит, – вылезай!” А он говорит: “Не бойся, добрый человек, поезжай по воде к середине озера”. Не помнит сам шофер, как доехал до середины озера, оглянулся – машина на другом берегу, в руках смятые деньги, а по озеру только круги идут…”
Тут уж не смог я закончить рисунок – почти бегом побежал по дороге, которая ведет к Светлояру. До сих пор, до наших дней, называется эта дорога тропою Батыя. По ней вел Гришка Кутерьма вражескую конницу. Многие прошли по ней, ожидая встречи с чудом. Пошел я с бьющимся сердцем. За селом, как в сказке, три дороги круто расходятся – прямо, направо, налево. Пошел прямо – и не ошибся. Впереди, за полем, лес – вспомнил нестеровскую картину “Два лада” – березы, белые и нежные, стеной стоят за полем на холме. И вдруг… Вот оно – озеро… Маленькое, ровное, почти круглое, как рисуют на древних иконах и житиях подвижников. Вода прозрачная и недвижимая, как налитая в огромную чашу, края ее образуют с одной стороны холмы, а с другой – поля, где некогда росли дремучие леса. В них и терялась тропа Батыя… Под чьей-то ногой или звериной лапой хрустнула ветка в лесу… А с севера ползут и ползут темные свинцовые тучи, застилая весь горизонт, как некогда дымом пожарищ застилали русские просторы орды Бату-хана. Тишина до звона в ушах… Хочется обойти озеро, увидеть его со всех сторон. Оно отовсюду грустно и красиво. Голые ветви берез целомудренно закрывают воды Светлояpa. Дымчато-строгие стволы и ветви сплетены в дивные напевы узоров, изысканные и простые, совсем как на древних тканях. Маленькие, пробивающиеся из- под земли сосенки, как малые княжичи среди верной дружины на дедовских тризнах, слушают суровую быль о дальних походах и жарких сечах с врагами. Вспомнилась лучшая картина Васнецова “Баян”. На кургане сидят седые воины и слушают Баяна, его песня сливается с шумом ветра и вторит буйному вихрю косматых туч. Мальчик, княжич, как маленький орленок. Для него песня Баяна – решение всей дальнейшей судьбы, первое приобщение к служению великой идее, пробуждение жажды подвига, пламя которого уже зажгло не по летам мужественное сердечко будущего Великого князя земли русской…
Не знаю, сколько я просидел у озера, но вода Светлояра оставалась неподвижной, отражая низкие холодные небеса…
Да, нельзя забыть это необыкновенное озеро! Слишком много слез и крови впитала в себя русская земля, слишком много дум и надежд отдала его прозрачным, как слеза, водам. Разве нет у нас у каждого в душе своего града Китежа? Ощутить его в себе, просветленным сознанием услышать живущие в
