Дни шли медленно. Слишком медленно. Лорд Сатурлэй был в нетерпение и лично следил за подготовкой к убытию. Мы с ним практически не пересекались, и оба были этим довольны. Впрочем, и с остальными я виделся реже, мы больше не собирались по вечерам. Комендант был занят подготовкой отряда, да и повседневные заботы форта никуда не делись. При встречах мы коротко обменивались приветствиями, перекидывались парой слов на злободневные темы и расходились, желая друг другу удачного дня. Барон все свое свободное время проводил в конюшне, осматривал лошадей, вел беседы с конюшим. Леди Габриэла редко покидала свою комнату. При редких встречах она спрашивала меня о самочувствие, утвердительно кивала головой, и на этом наши беседы заканчивалась. Лишь Мари, хоть и не столь часто как раньше, составляла мне компанию в пеших прогулках по двору, а иногда приходила ко мне в комнату, садилась напротив, вязала и рассказывала все узнанные ею за день сплетни. Я же целыми днями шатался без дела, пару раз заходил к Кавиру, но, к моему сожалению, он тоже был завален работой. Он угощал меня пивом, мы недолго беседовали, а потом он вновь возвращался к пламени кузни и своим немного жутковатым инструментам.
Прошло около шести дней после нашего разговора в кабинете коменданта. Мне надоело ничего не делать, и я, вспомнив про старую травницу, которая просила заглянуть к ней через пару дней, решил воспользоваться ее приглашением. Конечно, я не верил, что она сможет мне чем-то помочь, но делать было все равно нечего, поэтому я ничего не терял. Я нашел коменданта Ганара на тренировочной площадке вместе с командором Флайном, который сразу же демонстративно отошел в сторону, только завидев мое приближение. Но меня, впрочем, это вполне устраивало. Узнав о моем желании покинуть форт, Ганар Делаг немного посомневавшись все-таки согласился, но с тем условием, что меня будут сопровождать. Я, не колеблясь, согласился. Моими провожатыми оказались те же двое стражников, что и в прошлый раз. В конюшне нас застала Мари и изъявила желание поехать с нами. Но находившаяся, к ее огорчению, рядом леди Габриэла запретила ей ехать, сказав, что травы у старухи заберу я, а Мари должна выбросить глупости из головы и заняться насущными делами. Ей ничего не оставалось, как молча повиноваться. Пат и Морви оседлали лошадей, и мы неспеша покинули форт.
Когда за нами закрылись ворота, мы пустили лошадей рысью. Вязы тяжело шумели над нами. Деревню миновали довольно быстро. Люди встретили нас неприветливыми угрюмыми лицами. Женщины уходили в дом, забирая детей, мужчины же злобно провожали нас взглядами. Кто-то из них плевал нам вслед, кто-то сильнее стискивал находящиеся у них в руках хозяйственные орудия, кто-то просто отворачивал лицо. Я попытался не обращать на это внимания, сделав каменную мину. Мои сопровождающие и вовсе казалось, не замечали угрюмых лиц черни. Пат насвистывал какую-то глупую мелодию, а Морви ему подпевал. Когда мы подъехали к покосившейся лачуге травницы, она уже стояла у изгороди, словно знала о нашем приезде и ждала. На ее руках громко мурлыча, нежился рыжий кот. Она медленно гладила его по спине, а котяра вытянул лапы, растопырив подушечки пальцев, показывая чужакам острые коготки. Затем он широко зевнул и уставился на нас своими огромными, словно плошки, глазами.
Мы спешились. Старуха осторожно опустила питомца на землю. Тот недовольно фыркнул, выгнул в томном потягивание спину и лег, прижавшись спиной к покосившейся изгороди.
– А-а-а, – протянула старуха, так словно только заметила наше присутствие, – это вы. Как дела Морви, что там у тебя с твоим дружком, зашевелился?
Пат разразился громким смехом. Морви красный, словно вареный рак, что-то невнятно пробурчал, и отошел в сторону, отмахнувшись от товарища рукой.
– Я…, – было начал я разговор, но старуха меня перебила.
– Да знаю, зачем ты здесь, – она серьезно посмотрела на меня. – Я обещала помочь тебе. Только вот не знаю, будет ли от этого толк. Ладно, пойдем, есть одна мысль. А вы, два оболтуса, пока покараульте здесь.
Она вошла в дом, я направился за ней. Рыжий котяра, чуть было, не сбив меня с ног, ринулся за своей хозяйкой, обогнав меня на пороге, он скрылся в темноте коридора. Я последовал его примеру. Отодвинув грязное покрывало, я вошел в комнату. Дурманящий запах трав сразу же ударил мне в голову, щекоча ноздри.
Старуха наклонилась над столом, что-то невнятно бормоча себе под нос. Она брала травы и, отрывая по только ей ведомым порциям, кидала их в ступку. Затем она налила туда немного воды и тщательно размолола пестом содержимое в вязкую кашицу. Недовольно кряхтя, достала с полки небольшой бурдюк и налила содержимое в стакан. Вывалила туда же кашицу и тщательно перемешала, а потом протянула стакан мне.
– Пей, – сказала она.
– Что это? – неуверенно проговорил я, мне совсем не хотелось это пить.
– Ты пришел сюда за помощью или задавать вопросы? – недовольно пробурчала она в ответ.
Немного помедлив, я залпом выпил содержимое стакана. Жидкость неприятно обожгла горло, оставив во рту противный горький привкус. Отдав стакан старухе, я вопросительно посмотрел на нее.
– Подождем немного, – ответила она, усевшись на лавку напротив меня.
Я непонимающе пожал плечами. Сначала ничего не происходила, лишь горечь во рту напоминала о выпитой гадости. Но через какое-то время у меня