– Ну да, – не уловив насмешки в моем голосе, продолжил Сульк. – Конечно это не Золотая улица, а Серебряная, но все же мы располагаемся в одном из лучших кварталов города.
– Почему эта улица названа Серебряной?
– Потому что здесь в основном лавки серебряных дел мастеров. Но также здесь есть кузнец. Вон там, – он указал пальцем на двухэтажный каменный дом на противоположной стороне улицы, из внутреннего двора, которого, действительно слышались ритмичные удары молота.
– А прямо напротив пекарня, – кивнул мальчик. – Пекарь и кузнец постоянно ругаются. Одному не нравится шум, а второму запах. Но это так, придирки. Все знают, что в молодости они не поделили одну женщину. Теперь она жена кузница, но поговаривают, что она частенько наведывается к пекарю. И вовсе не за хлебом.
Голос Сулька стал заговорщическим, ему явно нравилось собирать и распространять слухи.
– Поэтому они частенько лаются, прямо посреди улицы, словно собаки. А справа, во-о-н там, дом резчика по дереву. Старый Карадас совсем сошел с ума, после того как пропала его дочь. Каждый вечер выходит из дому и зовет ее. Да игрушки он вырезал раньше хорошие, а сейчас они страшные какие- то, злые. Да и эти-то он вырезает не часто, только когда трезв. А трезвым он практически и не бывает. Ох уж эти исчезновения.
– Исчезновения? – переспросил я.
– Ну да, – детский голос звучал до смешного серьезно, мальчишка постарался предать своему виду таинственности. – Молодые девушки и женщины. По всему городу. Поначалу пропадали только шлюхи и нищенки, и поэтому городская стража не предавала этому особого значения. Но затем пропала молодая жена господина Летора из Тканевого квартала. А затем и еще у нескольких мастеров и торговцев. Карадасова дочка одна из последних. Пропала месяц назад, концов так и не нашли. Люди в городе обеспокоены и возмущены. Городская стража усилила патрули. Поговаривают, что вскоре начнут пропадать и девушки из знатных семей Пазры. Но пока до этого не дошло.
– И что так и не нашли тех, кто связан с этими исчезновениями?
– Не-а, – протянул мальчик. – Девки, словно сквозь землю проваливаются. Ни следов, ни людей. Кто-то говорит, что их призраки старых богов поедают. Но господин Пароф утверждает, что это полная чушь.
– Что еще за призраки старых богов?
– Вы что не знаете? – удивился Сульк. – Пазра построена на костях древнего племени лавров. И их древней храм в центре нашего города используется как здание городского преториата. Претор Салей управляет нашим городом и всей преторией именно оттуда. А земля вокруг храма до того как был основан город, была усеяна трупами защитников. Их так и не удосужились захоронить в склепах под храмом. Даже их тела не убрали. Дождались, когда склюет воронье, и растащит зверье, а затем прямо на костях основали город.
– Откуда ты все это знаешь? – мальчик поражал своими знаниями. К тому же языком он чесал умело.
– Так это каждый знает, – ответил он, глядя на меня словно на дурака. – По крайней мере, житель нашей претории. Прошу простить меня. Мне надо идти. Господин Пароф спустит с меня шкуру за то, что я так долго отсутствую. Вам что-нибудь принести? – спросил он напоследок.
– Воду, мыло и бритву, – попросил я. – И полотенце, если можно.
– Как пожелаете, – ответил Сульк и тут же скрылся за дверью, даже не повернувшись. Мальчишка слышал о том, что у меня нет денег, и знал, что ничего от меня не получит. Впрочем, воду он принес, вместе с не особо острой бритвой, маленьким куском жесткого желтоватого мыла и небольшим потрепанным полотенцем. Также к моему немалому удовольствию он принес кусочек расколотого зеркала. Я сразу же вспомнил Лию и ее задарское зеркало, которое меня так удивило тогда. Не знаю было ли
Я заглянул в осколок. Черные волосы грязными клоками спадали до плеч, глаза тоже под стать им, темно-карие. Какие-то злые, подумал я. Попытался сам себе улыбнуться. Улыбка получилась скупой и хищной. Да уж улыбаться у меня никогда не получалось. Жидкая юношеская борода и такие же усы, тоже темные, выглядели нелепо. Надо сбрить, подумал я. Пока мое лицо не станет покрывать настоящая щетина, нечего было и думать о том, чтобы отпустить бороду. Вздохнув, я намылил свое лицо огрызком мыла и, глядя в зеркало, осторожно начал бриться. Покончив с бородой и усами, я, немного помедлив, собрал в косу волосы и отрезал их на уровне ушей. Хотелось бы короче, но такой бритвой у меня мало что получилось бы, а быть похожим на шута я не хотел. Закончив с бритьем, я сполоснул лицо и как мог, омыл волосы.
Я уже собирался прилечь, как вновь появился Сульк с подносом в руках.
– Господин Пароф распорядился принести вам обед, – он поставил поднос на стол и критично осмотрел меня с ног до головы.
– Здесь не так далеко есть лавка цирюльника. Думаю вам стоит воспользоваться его услугами господин. Если хотите, я вас провожу?
– Нет, не стоит, – ответил я. – Может быть позже.
– Как хотите, – он взял таз с грязной водой. – Господин Пароф кроме всего просил передать, что советует вам после обеда прогуляться по городу. Узнать его поближе. Мне поручено вас сопровождать и все показать.
– Похоже, у меня нет выбора, – я слабо улыбнулся. Хоть я и устал, все же прогулка мне бы не помешала. Тем более в компании бойкого трактирного служки это было не так скучно. Заодно и город узнаю поближе, подумал я. Похоже, мне придется здесь задержаться. Мне нужен был некий Карам Акрия. Вот
