— В новом году пусть отступят неверие и сомнения, пусть не покинут нас бодрость и присутствие духа, — Джон, слушая голос леди Арталиэн, заворожённо смотрел как дядя Чарльз прикоснулся к Кольцу, на рунах мелькнул отсвет багрового пламени, одна из них открылась, оттуда потекла прозрачная жидкость в подставленный бокал. — Я вижу, что свершатся многие наши ожидания, Союз разовьёт свою деятельность. Нам предстоит прекрасный насыщенный год, в первую очередь нужно подготовить себя работать не покладая рук и не сдаваться!
Все бокалы оказались налитыми. Начали бить настенные часы, участники празднования замерли. Джон закрыл глаза и не стал ничего загадывать, он просто пожелал, чтобы все они были вместе. И чтобы всё было так, как сказала леди Арталиэн. После двенадцатого удара часов послышалось неистовое «Ура!» и звон бокалов, к которому поспешил присоединиться и Джон. Затем собрался, выдохнул, и одним залпом залил в себя огненную воду. Горло тут же обожгло, но он, последовав совету Владычицы, уже клал в рот холодец. Пожевав, откинулся на спинку своего сидения. Хорошо! Люди вокруг делали примерно те же процедуры, что и он — выпивали и закусывали, а его вдруг посетило странное дежавю: вроде бы он уже видел точно такую же картину когда-то, но что-то изменилось. Конечно, здесь другие люди, он первый раз отмечает с ними такой праздник, здесь богатый, более того, необычный стол… нет, не то… быть может эти свечи, никаких ламп накаливания… уже ближе, но не то… Телевизор! Здесь нет постоянно бубнящего и источающего какие-то животные эмоции телевизора, видимо призванного в таких вот случаях поднимать настроение, развлекать народ показом дешёвых попоек со «звёздами» шоу-бизнеса, глупенькими, переделанными под новый год «хитами», становящимися от этого ещё тупее, — хотя куда уж там тупее!.. Джон поделился этой мыслью с леди Арталиэн.
— Ну конечно, Джон! В нашем доме ты вообще не найдёшь этого заклятого врага всех трезвомыслящих людей. — Она улыбнулась. — Я уж не говорю о чём-то большем, чем трезвомыслие и способность думать своей головой.
Внезапно Джон почувствовал прилив сил, голова прояснилась. Он стал чувствовать острее, видеть вещи так, словно только что проснулся от недельной спячки, — хотя, по сути, так и было. Он воскликнул:
— Владычица! Как велика сила твоего целебного напитка, я словно перерождён! Я жажду творить, я готов открыть Совет прямо сейчас… Хотя, конечно, открывать Советы — чисто Ваша прерогатива. — Джон слегка замялся от собственной нелепости.
— Ух ты, юный открыватель Советов, — пошутила она, — для этого сначала надо бороду вон какую отрастить. До колен! Тогда у тебя тоже будет право открывать Советы… Лучше сыграй нам обещанные композиции!
— Хорошо! Уолтер, мы будем играть в две гитары?
— Думаю, одну из вещей мы сыграем вдвоём, остальные — ты сам, — ответил Уолтер. Идём за гитарами? Я оставил наверху.
— Вот это интересно, я послушаю с удовольствием, — и дядя Чарльз принялся снова разливать из Кольца.
Ребята встали из-за стола и направились наверх за инструментами.
— А какое живительное вино из Кольца! Я так взбодрился! — Джон шагал и всё больше приходил в возбуждение с каждым шагом. Огненный напиток рассасывался по сосудам, заставляя сердце работать в усиленном режиме.
— Это не совсем вино в привычном понимании. — Уолтер хитро улыбнулся. — Это, друг мой, водка! Да ещё приготовленная по рецептам, известным только леди Арталиэн. Ух!
— Ты что, уже пробовал?
— Да нет, такую — первый раз, конечно.
Они подошли к гитарам. Два чехла стояли рядом, словно два воина в чёрных шлемах в строю в ожидании пения боевых труб.
— Так обнажим же клинки! — воскликнул Уолтер.
— За искусство! — выкрикнул Джон и извлёк свою гитару.
— Джон, давай за пять минуток всё быстро отрепетируем. Тут вроде бы ничего сложного не предвидится, репетировали ведь, просто оживим в памяти.
— Давай, первой вещью играю «Счастливое Детство». Ничего сложного. И знаешь, мне почему-то совсем не стыдно её сейчас играть! — Джон наиграл. — Второй вещью играем «Торжество Духа».
Начав играть, Джон увидел, что и Уолтер знает вещь один в один. А потом, когда началась вторая часть, Джон солировал и очень удивил Уолтера.
— Так здесь ещё продолжение? — выкрикнул тот.
— Теперь последнее: «Под Сугробами». Вспоминай своё соло.
— Зачем, я твоё сыграю, моё было неважным.
— Ты что, и моё запомнил? — спросил удивлённый Джон.
— Конечно. Джон, мы же репетировали перед Новым Годом! Нет, ты ещё не проснулся, тебе нужно непременно ещё принять «вина» из Кольца!
— Хорошо, играем.
Сыграв пару раз «Под Сугробами» и удостоверившись, что играют её неплохо, ребята спустились в зал. Их ждали и встретили аплодисментами.
— Подходите вон туда, прошу. — Леди Арталиэн указала не небольшое возвышение в зале. — Если расположитесь там, звук будет слышен по всему
