большой праздничный зал. И увидели, что там практически ничего не изменилось, разве что утренний свет ярко и радостно лился отовсюду, освещая стены, купол и праздничный стол, на котором всё также красовалось полное Кольцо. А за столом, как будто и не ложились отдохнуть, свеженькие, в добром здравии и прекрасном расположении духа леди Арталиэн, Анна и дядя Чарльз. Их взоры сейчас обратились ко вновь вошедшим.
— Доброе утро, наши доблестные воины Духа! — произнесли они хором.
— Доброе! — ответили ребята, а Джон вспомнил, что выглядит крайне нелепо — ведь он так и не зашёл в ванную. Но вроде никто не смеялся.
— У меня так всё перемешалось в голове, эти сны… Я посмотрю как там на улице, — сказал Джон и вышел. Он ожидал уже увидеть чего угодно: что никакой крепости и в помине не было, что там вместо лужайки лес, что там другой мир… Он отворил дверь. Пахнуло лёгким морозцем, он приободрился, вышел на улицу. Пройдя до места ночного побоища, от сердца немного отлегло. Всё на своих местах. Факелы, немного обрушенная крепость, мечи. Мечи? Джон подошёл поближе. Этого не было! Он обернулся. С порога за ним участливо наблюдала леди Арталиэн.
— А что, вчера был бой на мечах? Мне снились какие-то чудовища, и как вы отбиваетесь от них.
— Вчера, Джон, много чего было. Вон видишь тот топорик? — леди Арталиэн указала на воткнутую в стену секиру. — Это ты её туда вогнал. Специально оставили — порадовать тебя. Вы с Уолтером вчера творили чудеса храбрости.
Тут как раз вышел Уолтер, уже причёсанный, умытый, посвежевший. И тоже недоумённо воззрился на давешнее пепелище. Повсюду огарки от факелов, горелая кожа, мечи, комья снега.
— Вы, ребята, что, ничего не помните? — усмехнулся дядя Чарльз. — Похоже, вам ещё рано пробовать на себе силу напитка из Кольца!
— Расскажи, отец! Последнее, что я помню, это как мы штурмовали крепость. Потом на меня сбросили большой ком снега, видимо, я был ранен и отключился до утра. Но, конечно, эльфийские снадобья привели меня в порядок к новому дню…
— Сначала ты попробовал другие снадобья! — смеялся дядя Чарльз. — После нашей отбитой атаки Джон прилёг отдохнуть вон в тот ком снега, звезды поплыли у него перед глазами, он выглядел умиротворённым и просто созерцал. А ты — наоборот, не успокоился. Ты побежал в дом, притащил с собой Кольцо, гуся и стал разливать. Я решил составить тебе компанию. В это время леди Арталиэн с Анной устроили показательный бой на горящих мечах.
— Где ж я был! — возведя очи горе, воскликнул Джон.
— Ты отдыхал душою пламенной, а также телом бренным. — Дядя Чарльз улыбнулся. Надо сказать, что Кольцо в конце концов и мне придало молодого задору, я схватил секиру, надел рогатый шлем и бросился на крепость. Уолтер рывком поднялся, видимо у него тоже был прилив сил, и побежал вслед за мной. Мы крушили и рубили крепость, летел снег со льдом, было красиво! Потом Уолтер устал, бросил меч («Вот позор!» — подумал Уолтер) и пошёл в дом за гитарой. Он завалился с гитарой в снег и начал бешено бить по струнам, вопя «I’m not like everybody else». На середине третьего куплета он доблестно заснул. Но тут оживился Джон, чем меня удивил — я-то уж думал, он точно спит. А он сделал последний рывок — схватил секиру, бросился на крепость, заорал что-то вроде «За Дух!» и вонзил топорище глубоко в стену. Затем, не выпуская рукояти, медленно сполз по нему и повалился в снег. Мы всё это сфотографировали, покажем после. То есть, я не знаю, кто это фотографировал, я в это время лежал в снегу, храбрые эльфийки продолжали свой бой… Наконец, заметив, что все мужчины уже лежат, яко побеждённые на поле боя воины, леди Арталиэн опустила меч, подошла ко мне, заглянув в глаза. Я вроде бы пробормотал, что мне хорошо, ещё полежу тут пока что. Тогда она взяла Джона на руки и спящего отнесла в дом. Ты, Джон, что-то бормотал во сне про чудовищ, про дух… А вот Уолтера отнесла домой его прекрасная возлюбленная! Да-да, сынок, именно так!
Уолтер покраснел и ничего не ответил, лишь опустил голову. На него это произвело сильное впечатление!
— Дальше мы подошли к Кольцу, — продолжила леди Арталиэн, — и подкрепившись парой бокалов и гусём, продолжили бой. Ещё около часа мы с Анной пытались одолеть друг друга своим мастерством, она даже взяла щит, пыталась меня теснить. — Тётя Дженни лукаво улыбнулась. — Но будем считать, что у нас вышла ничья!
— Эх, сколько всего мы проспали, — Джон опустил голову. — Но может вы покажете упомянутые фото?
— Конечно, Джон. Для всех обделённых найдём мы утешение! — И она засмеялась. Проходите в дом, пора завтракать.
За завтраком ни к Кольцу, ни к другим напиткам уже никто благоразумно не притрагивался. Ребятам показали потрясающие фото ночных побоищ, им понравилось. Особенно Джона поразило фото, где он безумно оскалясь, даже в темноте видно, бежит на крепость, секира в замахе. И как он только смог её поднять? Всегда можно прыгнуть выше собственной головы, когда веришь в это… Вот Уолтер, развалился с гитарой в снежном коме, горланит бунтарские песни, рядом Кольцо; вон дядя Чарльз лежит; а вот и спящий под воткнутым в стену топором Джон. И откуда-то снимки битвы леди Арталиэн с Анной, непонятно, кто это мог снимать. Джон решил не удивляться, и так слишком много всего за одну лишь ночь! Он сказал:
— Я благодарен прекрасным хозяйкам за эту новогоднюю ночь. Такого незабываемого Нового Года ещё не было в моей жизни! Столько эмоций и впечатлений, словно попал в другой мир. Я хочу спросить, есть какие-нибудь планы на сегодня, Совет может быть?
— Нет, Джон, — ответила хозяйка. — Сегодня только отдых от дел ратных. Каждый пусть будет предоставлен самому себе.
— Я могу помочь убраться! — предложил Джон.
— И я тоже, — подхватил Уолтер.
— Мы бы с удовольствием приняли вашу помощь, юные герои, — улыбнулась им леди Арталиэн, — но тогда обнажатся некоторые секреты, которые
