звучание и особенно голос поразили его, вывели его из себя, перевернули полностью. Чарльз всеми силами старался побольше узнать о таинственных «Битлз». Но «таинственными» после этого они пробыли очень недолго: вскоре о них заговорили везде, во всех дворах, магазинах, на улице, в школе, — да во всём мире! Не было человека, который не слышал бы хоть что-то о «Битлз». И Чарльз был в числе первых, кто сразу же обратил на них внимание. Они открыли ему глаза на что-то доселе неведомое, большое, прекрасное. На то, что просто невозможно объять, настолько оно было велико. Простые парни из рабочих семей, такие же как он, Чарльз, творили что-то невообразимое. Чарльз вдруг понял, что эти четыре парня, такие же, в сущности, как он, не имея ни музыкального образования, ни денег, не являясь сыновьями влиятельных или состоятельных людей, смогли сотворить нечто божественное, приближенное к чему-то такому, чему нет точного описания ни на одном из земных языков. Ведь он, Чарльз, из рабочей семьи, терпел всяческие лишения, рано лишился матери, — казалось, он обречён на вечное прозябание в рабочем классе, постоянную нехватку денег, тяжёлую работу на заводе. Но «Битлз» показали, что мир, по крайней мере свой, можно весьма успешно изменить, причём своими же руками. Конечно, Чарльз тогда не задавался вопросом об их гениальности, и уж тем более об её природе. Было вполне достаточно того, что делали эти парни. И в Чарльзе начало что-то зарождаться. Впервые в жизни он почувствовал некий настоящий интерес, не сравнимый с детскими мечтами о море. Он тоже возжелал выучиться играть на гитаре — также как его кумиры — Джон Леннон и Пол МакКартни. Но играть было не на чем. Вот с этой просьбой он вскоре и обратился к отцу. К тому времени Френсис, продолжая много работать, успел скопить некоторое количество денег. И он не отказал сыну, видя как его парень загорелся этой идеей. Через два месяца у Чарльза появилась его первая акустическая гитара и самоучитель игры в придачу. Он днями и ночами разучивал аккорды, стирая пальцы в кровь, пытался запомнить и подобрать чудесные песни «Битлз». И через некоторое время у него стало что-то получаться, чему Френсис был немало удивлён. Он-то считал, что у его сына, истинного потомственного моряка, не может быть никакой любви к музыке, разве что к распеванию бравых морских песен за корабельным штурвалом — занятие, достойное закалённых под всеми солёными ветрами морских волков! Но он не мешал сыну, наоборот, всячески одобрял его начинания, просил сыграть что-нибудь, исполнить ту или иную новую песню. Да и нельзя было не признать тот факт, что Чарльз действительно делал успехи в овладении гитарой. Сам Френсис относился к новой музыке довольно ровно, также как и к джазу немного ранее. Он был человеком старой закалки, для которого главный жизненный приоритет — семья и дети. Но кроме Чарльза у него никого не было, поэтому он в нём души не чаял, проявляя максимум заботы и внимания. Хотя, у Чарльза уже наступил возраст, когда вовсю стремятся освободиться от родительской опёки и быть «взрослыми». Юности вообще присуще прельщаться на «прелести» взрослой жизни, в то время как эта взрослая жизнь ни что иное как бесчувственное, циничное существование с тоннами проблем. Вот когда хочется обратно, в беззаботную молодость, куда-нибудь в первые 16–20 лет жизни! А может и в более юные времена. Но пока Чарльз как раз был в том возрасте, когда во всём бессознательно подражают взрослым — парни пытаются надевать отцовские рубашки, девочки красят губы маминой помадой. Чарльз же во всём подражал битлам. К слову, они были ему как старшие братья — разница в возрасте составляла лет десять. Он начал отращивать волосы, пытаясь сделать такую же причёску, копировал их речевые интонации, манеру держаться в обществе, стоять с гитарой на сцене. Лучше всего у него выходил ливерпульский акцент — ведь он сам был ливерпульцем, сыном моряка, как Джон Леннон!
Прошло около года, и Чарльз, поняв, что относительно неплохо играет ритм, предложил нескольким своим друзьям собрать группу. В то время это было более чем простой задачей: каждый пацан, умеющий на чём-нибудь играть или вовсе никогда не державший в руках ни одного музыкального инструмента, мечтал собрать группу и «быть знаменитым как Битлз». В группе было двое ребят возраста Чарльза — тринадцати лет, и двое постарше — пятнадцати. Именно эти ребята потащили всех на концерт битлов как старшие. В то время на их концертах творилось уже нечто невообразимое, так что Чарльз поехал на концерт втайне от отца, он боялся, что тот не даст согласия. Но опасаться было нечего, всё прошло так здорово, что Чарльз был на седьмом небе от счастья. Ему с ребятами удалось протиснуться довольно близко к сцене, и Чарльз, не помня себя, отчаянно вопил песни вместе с Джоном. После одной из песен Леннон даже слегка кивнул ему, хотя в такой толпе, шуме и гаме могло и показаться. Но нет, Чарльз не мог ошибиться. Леннон кивнул именно ему, и это было знаком свыше!..
Друзья Чарльза тоже заметили это, ведь они все находились рядом в тот момент. Его подбадривали, говорили, что теперь он уж точно должен начать сочинять, раз сам Леннон благословил его. Чарльз написал несколько песен, ребятам нравилось, их они играли вместе с песнями битлов. Надо сказать, что после битловского прорыва сразу приобрели популярность ещё несколько групп, играющих новую музыку биг-бит: Hollies, Swingin’ Blue Jeans, Kinks, Rolling Stones, Jerry & Pacemakers, Animals. Многие их песни тоже нравились ребятам. И номера роллингов, Кинкс и Холлиз были включены в их репертуар. Особенно Чарльза поразили Кинкс своим тяжёлым, грязным звучанием и вокалом Рэя Дэвиса.
Так группа, где участвовал Чарльз, проиграв несколько лет, добилась даже того, что давала концерты в местных клубах и выступала на вечеринках. Но никто не спешил подписывать с ними контракт. Команда начала постепенно разваливаться, ребята взрослели, у каждого появлялся свой собственный интерес, да и битломания в 66-м году пошла на спад. Так Чарльз остался один — пятнадцатилетний паренёк, хорошо играющий на гитаре, но ещё не состоявшийся в жизни. Он бросает учёбу и идёт работать судовым механиком, в паре с отцом. В течение 66–68 годов он ведёт жизнь типичного работяги, приходя домой поздно и измотанным, часто выпивая эля в портовом баре, а иногда и чего покрепче — расслабиться после тяжёлого рабочего дня. Но у Чарльза теперь появляются свои собственные деньги, и он много тратит на различные пластинки, так как интерес и любовь к музыке никуда не делись. И вот именно в эти годы происходит формирование личности Чарльза. С 66-го года Битлз заиграли серьезную, наполненную смыслом музыку, Джордж Харрисон привнёс индийскую мудрость, Джон Леннон углубился в эксперименты с лизергиновой кислотой. Все эти новые веяния и учения нашли полное отражение в творчестве великой группы, ставшей в то время чисто студийной командой. Битломания закончилась, прошла эпоха вопящих девочек, стопками
