Наконец, обед закончился и все начали собираться. На Джона напал какой-то сытый дурман, захотелось спать. У него даже мелькнула мысль, что это леди Арталиэн подсыпала что-то в свой чудо-пирог, чтобы как-то отвлечь всех от грустных мыслей хотя бы до порта. Однако, в Рибчестере куда ни иди, скоро куда-нибудь да выйдешь — на окраину, в лес или вот в порт. Да, вот уже и он — небольшой, частично ещё деревянный порт в Рибчестере, знакомый всем местным жителям с детства. «Господи, да какие ещё тут могут быть парусники?» — вопрошал себя Джон. Чуть поодаль от основного причала один из берегов реки был весь закрыт высоченными фанерными листами, сквозь которые ничего не было видно. «А раньше этого не было, однако!» — подумал Джон. Правда, после этого он вспомнил, что не был здесь уже несколько лет. А компания, ведомая леди Арталиэн, направлялась как раз к этим гигантским ограждениям и уже подошла к неприметной калитке сбоку. Дверь открыла ключом Арталиэн и пройдя первой, широко распахнула её и нараспев произнесла:
— Заходите же, узрите наш «Фрегат Последней Надежды».
— Что это опять за упадничество, последняя надежда какая-то, — пробурчал Уолтер, проходя вовнутрь.
Однако, как только он поднял взгляд на корабль, выражение его лица тут же сменилось на восторженное, впрочем, как и у всех, кому до сего дня ещё не доводилось лицезреть это чудо плотницких дел мастеров. Компания прошла по берегу и остановилась напротив «Фрегата». На них как раз смотрели закрытые портики пушек, окаймлённые красивой резьбой и выкрашенные в красный цвет.
— Красивый кораблик! Что-то я не видел его здесь раньше. — Уолтер сейчас говорил один за всех, остальные просто молча взирали и ещё не знали что сказать. — А пушки тут есть? А ружья, мачете, бочки с ромом?!
— Тут, как видишь, есть портики, Уолтер, — ответила леди Арталиэн.
— Так это, ясное дело, бутафория! Это как у моделей машинок, помнится, дверцы красиво выглядели, но не открывались!
— У некоторых вроде открывались, — попытался припомнить что-то такое детское Джон. — Ты, наверно, импортные, из стран соцлагеря брал.
— Какого, какого лагеря?..
Арталиэн тем временем кивнула Чарльзу, тот перешёл по мостику на корабль и скрылся где-то в неведомых внутренних помещениях. Через некоторое время все ахнули. Вот он — ответ на вопрос Уолтера. Все портики разом начали медленно открываться, и Уолтер уже представлял себе грозные жерла 40- фунтовых пушек, которые сейчас будут смотреть на него в упор. «Надеюсь, они там холостыми заряжают», — успел он подумать. Джон тоже силился вспомнить, что ему сто лет назад в прошлой жизни об этом рассказывал отец.
Но никто не угадал. Когда портики полностью открылись, даже седые брови дедушки Мортона поползли вверх. Вместо жерл пушек на стоящих на пристани людей из портиков взглянули картины леди Арталиэн. Одни изображали невиданных морских чудовищ, другие — море и скалистые острова посреди пенного моря, третьи были и вовсе туманны и непонятны.
— Это что, выставка картин сюда переехала? — попытался сострить Уолтер, понимая, что уж чего-чего, но картин за портиками предположить, конечно, не мог никто. — Корабль идёт в довесок к прекрасным полотнам госпожи Арталиэн Анориме?
— В нашей войне противника едва ли можно победить традиционным оружием, Уолтер. Время таких войн близится к концу, — улыбнулась Арталиэн.
— Да это покруче чем абордаж!.. — только и нашёлся сказать юный ценитель прекрасного.
На палубу вышел Чарльз и вопросительно поднял взгляд на Арталиэн. Она жестом пригласила всех пройти на корабль. Когда компания оказалась на палубе, Арталиэн, внимательно осмотрев присутствующих, кивнула Чарльзу и уже собралась что-то сказать, как Анна, видя всё это, и, возможно, заранее зная что будет, наконец не выдержала:
— Мама, но это же не навсегда, правда? Не навсегда? — с трудом сдерживая слёзы, отчаянно выкрикнула она.
Леди Арталиэн подошла, обняла дочь и, обернувшись ко всем, произнесла:
— У каждого из присутствующих, волею судеб объединённых с остальными одним общим делом, тем не менее, имеется своя дорога. Наши пути с Чарльзом сейчас лежат в одном направлении — они ведут нас в море. — Она внимательно посмотрела через плечо на Анну, как бы спрашивая, понимает ли та ее и продолжила. — Не стоит всё-таки полностью ассоциировать нас с эльфами. И это не Серая Гавань[57], как вы все видите… — Арталиэн загадочно улыбнулась, но на сей раз Джон явственно уловил грустинку в её глазах и сердце его кольнуло: «Но, неужели все-таки навсегда? Дороги-то разные, но цель одна».
Возникла пауза. Все ждали, что ещё скажет леди Арталиэн, и никто не хотел сейчас задавать никаких вопросов, даже Уолтер молчал. Гордо и величественно возвышалась в этот момент надо всеми предводительница Союза, словно материализовавшийся и затвердевший дух, непобедимый осколок славного древнего рода, сейчас она будто являла собой средоточие самых важных вещей, которые успел усвоить Джон в последние полгода. Да и вопрос- то, собственно, волновавший всех, уже был задан Анной. Конечно, можно ещё было задать вопрос, как они собираются плавать на
