Он берет в руки чемоданчик «Мечта рыболова».
МИХАИЛ. Можно выходить в народ!
ПРЕЗИДЕНТ. Благодарю за верность, полковник! (С интересом.) А вы не только подтянутый, но и умный. Я вас теперь никуда не отпущу.
МИХАИЛ. Служу России!
ЭДИК. Валентина Валентиновна, разрешите малюсенькую режиссерскую рекомендацию?
ПРЕЗИДЕНТ. Только быстрее!
ЭДИК. Придайте вашей очаровательной улыбке больше державности!
ПРЕЗИДЕНТ. Только этим и занимаюсь. Выходим!
Все встают по ранжиру.
СОНЯ (тревожно). Миша, когда вернешься?
МИХАИЛ. Не задавай глупых вопросов.
СОНЯ. Я сварю борщ.
ПРЕЗИДЕНТ. Счастливая женщина…
Президент и свита уходят. На сцене остаются Соня и Федя.
ФЕДЯ. Мам, а у тети Вали дочь-то ничего?
СОНЯ. Да уж не хуже твоей Вилки.
ФЕДЯ. Тогда женюсь!
СОНЯ. Зачем?
ФЕДЯ. Представляешь, какой компьютер можно будет купить!
Сам собой включается телевизор – и диктор сообщает.
ГОЛОС ДИКТОРА. Как стало известно, нашему президенту, рискуя жизнью, удалось лично отобрать ядерный чемоданчик у террористов и вернуть его избирателям. Народ безмолвствует… Простите, народ безумствует… От счастья. Завтрашний день объявлен днем национального восторга.
Мать и сын смотрят друг на друга. Соня замечает таракана и, размахивая тапочком, гонится за ним по квартире с криком.
СОНЯ (на бегу). Когда ж вы все сдохнете… от любви.
Конец
(Первая постановка комедии была осуществлена в Московском театре сатиры. Премьера состоялась 2 декабря 2015 г. Режиссер – Александр Ширвиндт)
Часть IV. Стихоборье
«Снег цвета довоенных фото…»
Готовя поэтическое избранное, я с удивлением обнаружил, что у меня, оказывается, посвящено 1941 году более десяти стихотворений, сочиненных в основном до середины 80-х. Многие написаны в 1976–77 в Группе советский войск в Германии, где я служил солдатом- артиллеристом. В этом июне я вновь побывал в тех местах, в Олимпийской деревне на окраине нынешнего Берлина. Увы, о почти полувековом стоянии тут великой Красной армии почти ничто не напоминает, лишь глумливая табличка на поросшем фундаменте: здесь было кафе «Ивушка», где развлекались советские офицеры. Но музей советской оккупации, что располагался лет десять назад в нашем полковом клубе, закрыли, теперь там центр толерантности. Возможно, в следующий раз обнаружу «центр изучение межрасовой сексуальной агрессии». И нигде ни слова о том, что СССР не посылал свою сборную на Игры 1936 года в фашистскую Германию, а США, Британия, Франция охотно поучаствовали. Но про это молчок! Другое дело – снова про пакт «Молотова – Риббентропа» дудеть!
Итак, у меня более десяти стихотворений о 1941 годе. Впрочем, что тут удивляться: тема Великой войны была для нас, если хотите, «поколениеобразующей». Мы выросли под могучим влиянием «стихотворцев обоймы военной», а шире – под впечатлением громадного народного подвига, еще живого и близкого, как дыхание недавней очистительной грозы. Не зря же лучший поэт моего поколения Николай Дмитриев писал:
В пятидесятых рождены,Войны не знали мы, и все жеВ какой-то мере все мы тожеВернувшиеся с той войны…Он за книгу, где были напечатаны эти строки, получил премию Ленинского комсомола, а я за цикл стихов о войне «Непережитое» в 1980 году – премию имени Владимира Маяковского. Но уже тогда нас упрекали, мол, зачем вы касаетесь того, чего не видели? Зачем пишете о том, чего не пережили? Оставьте это фронтовикам! Один из сверстников даже в рифму попрекнул:
Катись проторенной дорогой,О чем угодно воду лей,Но 
