жестокую критику, обрушившуюся на меня и "Юлландс-Постен". Я отказывался брать на себя ответственность за гибель невинных людей, преследование мусульман и преднамеренную провокацию с помощью рисунков. Нас обзывали кучкой праворадикальных бумагомарателей, что вызывало ассоциации с Европой 1930-х и фашизмом. Много месяцев я слышал самые невероятные высказывания от совершенно незнакомых мне людей, которые понятия не имели о ценностях, на которых основана наша газета. Такую критику я или игнорировал, или пытался опровергать аргументами и фактами, однако теперь сложилась ситуация, когда я мог отдать критикам должное: я совершил глупость. Какое облегчение!
В первой половине дня я писал дома текст для своей колонки о сущности и значении лжи, вдохновленный одной статьей в "Нью-Йорк Таймс Санди Мэгезин". Затем отправился в студию канала "ТВ-2", где должен был дать интервью для программы "Утро Америки" на Си-эн-эн. Поводом послужили нападки на мою газету со стороны других СМИ и критиков, которые обвиняли нас в антиисламской политике. В британской газете "Гардиан" всплыла история о том, как редактор воскресного выпуска "Юлландс-Постен" в 2003 году отказал в публикации сатирических изображений Иисуса Христа, предложенных художником-фрилансером. "Не думаю, что эти рисунки понравятся читателям "Юлландс-Постен", скорее они вызовут вопль негодования. Поэтом я не хочу публиковать их", — написал редактор в ответ на письмо художника.
"Юлландс-Постен" обвинили в двойной морали и лицемерии, и редактору пришлось объяснять арабской газете, что рисунки действительно были плохими. Но он совершил ошибку, не сказав этого художнику прямо и мотивировав свой отказ публиковать рисунки нежеланием задеть кого-то из читателей.
Может показаться, что моя аргументация в пользу публикации рисунков, предполагающая готовность каждого члена демократического общества стать объектом высмеивания и вышучивания, идет вразрез с объяснениями редактора воскресного выпуска, однако между двумя ситуациями есть ощутимая разница. "Юлландс-Постен", как и любая другая газета, ежедневно получает множество предложений от фрилансеров, желающих опубликовать свои статьи или рисунки. Только весьма параноидальным типам может прийти в голову расценить отказ как цензуру. "Карикатуры на пророка Мухаммеда" мы заказали в рамках журналистского проекта, осуществляемого редакцией. Однако такие нюансы легко забываются. Поэтому, услышав, что редактор воскресного выпуска "Юлландс-Постен" планирует выделить в следующем номере целую страницу для рисунков, высмеивающих и христиан, и иудеев, опубликованных газетой в разные годы, я распечатал три из них и принес в студию "ТВ-2". Я хотел продемонстрировать их, если встанет вопрос о приписываемых "Юлландс-Постен" двойных стандартах. Все три рисунка подготовил Курт Вестер-гор, автор знаменитого изображения Мухаммеда с бомбой в тюрбане. На одном из них можно было увидеть Иисуса, висящего на кресте, с символами доллара на глазах, другой изображал звезду Давида и бомбу, а третий — истощенного палестинца, застрявшего в изгороди из колючей проволоки в форме звезды Давида.
Когда Си-эн-эн спросила меня о причинах отказа в публикации карикатур на Христа, я объяснил, что идея с рисунками Мухаммеда возникла из обычной новостной истории о само-цензуре на высказывания об исламе, и, показав всем старые работы Вестергора, сказал: "Христиане и иудеи могут воспринять эти рисунки как оскорбительные, и они подготовлены тем же художником, который изобразил пророка с бомбой в тюрбане. Моя позиция такова, что мы не стремимся каким-то образом специально ущемить мусульман". Эта часть интервью произвела эффект разорвавшейся бомбы после того, как его показали в новостях на датском телеканале "ТВ-2". Дело в том, что у общественности возникло впечатление, что рисунки, которые я продемонстрировал Си-эн-эн и "ТВ-2", были
Лавина стремительно набирала ход, и мы уже не могли ее остановить. Сам я не видел репортажа, ставшего самым популярным сюжетом в семичасовой новостной программе на канале "ТВ-2", поскольку сидел в офисе на площади Конгенс Нюторв и отвечал на вопросы американской телестанции Эй-би-си. Но я заметил, что мой телефон звонит не переставая. На автоответчике уже накопилось больше сотни сообщений от СМИ, которые хотели поговорить со мной. Я почти совсем расклеился, недостаток сна вместе с давлением на меня и газету постепенно начинали действовать. Мне не следовало посвящать Си-эн-эн и "ТВ-2" в воскресный проект издания, предполагавший повторную публикацию старых рисунков из архива. Я даже не осознавал, как другие СМИ могли злоупотребить этим. Лучшим решением было сохранять спокойствие, хотя уже запахло обвинением газеты в антимусульманской деятельности.
Другой ошибкой, которую я допустил во время интервью Си-эн-эн, стали мои слова о конкурсе на лучший рисунок о Холокосте, который иранское правительство решило провести в ответ на публикацию "карикатур на пророка Мухаммеда". Ведущий передачи сказал:
— У меня есть для тебя, Флемминг Росе, последний вопрос. Иран хочет провести конкурс на лучший рисунок на тему Холокоста, чтобы удостовериться, будет ли Запад соблюдать те же принципы свободы слова в отношении нацистского геноцида других народов, что и в случае с "карикатурами на пророка Мухаммеда". Они говорят, что этот конкурс — прямой ответ на твое решение о публикации. Я хотел бы знать, что ты думаешь об этом?
Я ответил:
— Могу сказать, что моя газета пытается установить контакт с иранским изданием, и мы опубликуем рисунки в тот день, когда это сделают они.
Моя ошибка заключалась не в том, что "Юлландс-Постен" собиралась опубликовать рисунки о Холокосте. Газета уже сделала нечто подобное
