– Но ценник взлетел у ребят, – продолжил Денис.
– Да. А почему? Они не аудиторы и не провидцы. Откуда знали, что я через три года пойду дальше, к заливу, на намывные территории?
– Кто-то шепнул…
– Да. Кто-то шепнул. И я грешным делом думал даже на тебя, пока не появились другие примеры, к которым ты не причастен. Есть кто-то внутри.
– А что безопасники?
– Я вообще никуда не лазил. А вдруг этот кто-то из них. А тут мне, как манна небесная, история про твоего программиста…
– Он сисадмин.
– Да-да… Неважно. Как ты его нашел, а! Это правда же? То, о чем девки трещали?
– Меньшая ее часть, – выдохнул Дмитриевский, вспоминая Рогачеву.
– Тем более! Ну так вот. Найди стукача. – Фарух вытащил из внутреннего кармана пиджака пухлый конверт и положил его на стол. – Это аванс.
Внутри Дениса происходило что-то совершенно противоположное холодному расчету и дедукции, которые требовались для решения задачи. Мысли прыгали, как теннисные мячики, туда-сюда, не давая сосредоточиться.
– Мне надо подумать, – с трудом произнес он.
– Не сомневаюсь, – ответил Фарух и поднялся. – Я конверт оставлю, чтобы думалось лучше. Не тяни, друг мой. Жду.
Протянул ладонь:
– До встречи. Еще раз спасибо за документ.
И вышел из кабинета, оставив Дениса наедине с ворохом странных эмоций. И откуда-то из глубин сознания вдруг вылез стишок, который он тут же начал повторять, удивленный, как это могло случиться без водки и даже без пива. Сидел и бормотал: «Из избы торчит труба. Век торчит. А может, два. Может, вверх, а может, вниз? Выбирай – куда, Денис…»
5
Спустя неделю, в понедельник, Скрипник приехал в клинику на Литейный за Волковой. Врач говорил ему, что желательно, очень желательно оставить пациентку еще на недельку, но Борис, зубами вцепившись в это «желательно», все-таки вытащил Лену, договорился на дневной стационар.
– Буду возить тебя днем на капельницы, – сообщил он Волковой, а та, посмеявшись, ответила:
– Ой, вози, Борис Аркадьевич… Ой, вози… А я буду пристегиваться, обещаю! Крепко-крепко!
– Конечно, будешь, – серьезно отвечал он. – А не будешь – так я сам тебя привяжу, как свадебную куклу…
– На капот, что ли? – засмеялась она.
– Может, и на капот… А может, и на задний бампер…
Так, веселясь и дурачась, они добрались до ее квартиры на Васильевском острове. Припарковавшись, Скрипник повел Лену в сторону от парадной.
– Ты куда меня тащишь? – в шутку возмутилась она, а он привел ее на небольшую парковочку слева от будки охраны. Там, среди двух велосипедов и «Харлея» ее соседа снизу, сверкал ярко-красной новизной спортивный красавец «Сузуки». Волкова в изумлении округлила глаза, не веря происходящему. Скрипник с видом героя романтической комедии достал из кармана ключи.
– Наслаждайся, – добавил он, – только, ради бога, аккуратнее, а…
Лена поблагодарила его молча, поцелуем, и, осмотрев со всех сторон подарок, так же молча увлекла Скрипника за собой в парадную. А в лифте, прижавшись к нему всем телом, прошептала:
– Борь, спасибо… Я так соскучилась…
– Доктор сказал, что пока нежелательно… – улыбнулся Борис.
– Это доктору нежелательно, – шепнула ему в ухо художница, – а нам – очень даже…
И они исчезли в тишине ее уютной квартиры.
Около четырех часов Смолин и Бронникова добрались до небольшого ресторанчика на канале Грибоедова, где Витя на всякий случай забронировал столик. Это оказалось лишним. Пустота маленького уютного зала говорила о том, что туристический сезон подходил к концу. Там, где летом и ранней осенью яблоку негде упасть, сейчас все совершенно свободно. Витя встретил Аню утром и отвез в мини-отель в центре. Она заселилась, оставила вещи, и они пошли гулять по городу; нагулявшись вволю, подгребли к ресторану.
– Изменился город, – сказала Бронникова, сделав заказ.
– И не говори, – улыбнулся Витя, – только мне это гораздо менее заметно…
– Конечно! Наверное, за все свои годы в первый раз выбрался из города. На поезде-то…
– Зато как удачно…
Аня рассмеялась:
– Это да!
