годы. И старенький Лев Толстой, олицетворение классического русского реализма, в этом обновлении активно поучаствовал.
В общем-то, как известно, все в мире повторяется. Литература не исключение.
4. Критика и ее критики
В уже упоминавшейся выше статье «Свечение на болоте» (2004) я, может быть, чересчур пафосно, объявил о рождении новой критики. Но, в целом, этот пафос оправдался. Валерия Пустовая, которая в той статье символизировала новую критику, продолжает будоражить литературный круг новыми суждениями и идеями; активно работают (в 2004-м они только начинали) Андрей Рудалёв, Алиса Ганиева, Марта Антоничева, Дарья Маркова, Елена Погорелая; из истории литературы и рецензий в актуальную, аналитическую критику включился Сергей Беляков. Правда, очень редко выступают стоявшие у истоков «нового реализма» в самом начале нулевых Сергей Шаргунов, Максим Свириденков, Василина Орлова.
Второе дыхание, кажется, обрели и те, кто сравнительно недавно предрекал литературной критике скорую смерть или, в лучшем случае, лишь обслуживание книжного рынка.
Редкий номер «Нового мира», «Знамени», «Дружбы народов», «Октября» обходится без большой статьи о нашей современной литературе. Очень интересна новая рубрика «Дважды» в «Знамени», где даются две, часто полярные, оценки одного и того же произведения. Жаль, что в «Нашем современнике» и «Москве» статей и рецензий, посвященных современному литературному процессу, практически нет. Не стоит тогда и возмущенно удивляться тому, что, так сказать, либеральная проза на слуху, а патриотическая замалчивается. Получается, самим патриотическим лагерем она и замалчивается, или же не о чем там говорить. Или почти некому.
В патриотическом лагере, по-моему, два активных критика – Владимир Бондаренко (его, правда, больше интересуют фигуры самих писателей, их судьбы, чем произведения) и Капитолина Кокшенёва (она выстреливает двумя-тремя статьями, а затем надолго умолкает). И, кстати сказать, статьи обоих критиков очень редко появляются в тех же «Нашем современнике» и «Москве». Странно…
Сегодня основное внимание критиков, как недавно начавших, там и старших поколений, сосредоточено на молодой литературе. (Тут хочется привести ответы Сергея Чупринина на опрос, проведенный газетой «Литературная Россия» (2008, № 1):
– Какие литературные события ушедшего года вам запомнились?
– Необыкновенный ажиотаж вокруг молодых писателей – они просто нарасхват, и они женихи на всех свадьбах.
– Кто или что в минувшем году вас огорчили?
– Огорчило то, что писатели старше 35 лет – чужие на этом празднике жизни. Видимо, сейчас в стране нужно быть молодым.
Да, внимание, может быть, излишне большое, но, с другой стороны, о пустоте бы не спорили, пустоту бы так горячо не публиковали и не обсуждали.
Очень заманчивым для критиков в произведениях молодых (это слово употребляю все-таки условно, понимая под ним тех, кто вошел в литературу в последнее десятилетие) является то, что они пишут о нашем времени, берут почти всегда героя, только вступающего во взрослую жизнь или, если вступившего, еще не укоренившегося в ней. И показывают они этого героя, в общем-то, типического, – по-разному. Хотя приметы времени, ситуации вроде бы схожи…
В последнее время много говорят о том, что 1990-е – десятилетие очень сложное, нами как следует не изучено, не осмыслено. Завершившиеся нулевые, по моему мнению, еще более сложны для осмысления. К примеру, Евгений Ермолин в очень кратком, правда, подведении итогов этого десятилетия, охарактеризовал его так:
Для России время на редкость бессмысленное, убийственно пошлое, потраченное на синицу банального комфорта, на патетику державной стабильности, девальвированную уже в конце 2008-го. Для русской культуры – часто время разоружения и капитуляции перед злом
Я думаю, что понять современникам время, в которое они живут, невозможно. Задача современников – предельно точно его фиксировать, запечатлевать настроения, ситуации, психологию людей, облекать в форму художественной литературы (в том числе и мемуары). Недаром прошлое мы воспринимаем не по документам министерств и департаментов, не по историческим источникам, а, в первую очередь, по романам, повестям, рассказам, пьесам, стихотворениям, «романам без вранья». И эта традиция, уверен, сохранится в будущем, несмотря на развитие видео, аудио и прочих носителей информации…
Да, понять произошедшее в России и с Россией в нулевые невозможно. К счастью, писатели достаточно щедро зафиксировали это десятилетие (в противоположность девяностым). Что ж, из разноречивых, часто противоречащих друг другу кусочков-текстов, быть может, будущим поколениям удастся собрать более или менее объективную панораму.
Немалую часть этой панорамы, уверен, составят произведения литературных критиков, в чьих статьях речь ведется не только о литературном движении, но и о движении самой жизни.
Дело в том, что у нас появилось новое поколение, не просто оценивающее те или иные тексты, а пытающееся рассуждать через тексты о том, что происходит в мире за рамками текстов. (В этом нет ничего удивительного, если почитать критические заметки Пушкина, статьи Гоголя, Белинского и т. д., вплоть до Льва Аннинского, Валентина Курбатова, Натальи Ивановой, Евгения Ермолина, Капитолины Кокшенёвой, Марии Ремизовой, Ольги Лебёдушкиной,
