артиллерийским салютом. Султан Мустафа II сразу призадумался, и его правительство согласилось возобновить переговоры, хотя они были долгими и трудными.
Во время поездок царя на юг перед ним всякий раз старался появиться Мазепа, он и в Москву приезжал. О, украинский гетман умел преподнести себя. Мог подольстить – не грубо, а тонко, как бы искренне. Увлечение царя западными обычаями и науками он учел. Демонстрировал собственное великолепное образование, высокую культуру, сверкал эрудицией – в общем, «европеец». Да и достижения не забывал показывать. Блестящую победу над турками у Кызы-Кермена и Тавана обеспечил героизм русских солдат Бухвостова и запорожцев Григория Яковенко. Мазепы там даже близко не было. Но он преподнес поражение Али-паши как собственную заслугу. Его доклады всегда попадали к царю раньше, чем донесения других начальников, были самыми яркими и убедительными. В заграничном турне Петр перенял еще одно новшество – учредил первый в России орден св. Андрея Первозванного. Первым награжденным стал дипломат Федор Головин, а вторым – Мазепа.
После этого он подправил свой титул. Отныне он звучал: «гетман и кавалер царского пресветлого величества Войска Запорожского». «Войско Запорожское» сохранялось в титуле традиционно, с Богдана Хмельницкого. Правда, мы уже упоминали, что Брюховецкого переименовали в «гетмана Русского». Но смысл нового титула перечеркнулся его изменой. А в условиях разделения гетманов менять титул сочли нецелесообразным. Назовешь одного из них «Русским» – а у соперников старый титул, «Войска Запорожкого». Они получались как бы «настоящими», продолжателями традиций, а свой – всего лишь подручным царя. «Пресветлое величество» в титул добавил сам Мазепа, лишний раз показывая свою преданность. А после награждения орденом приписал еще и «кавалера».
Хотя сигналы о его измене начали поступать в Москву уже с 1690 г. Царю и его правительству поступали челобитные, анонимные письма. Но Мазепа в таких случаях разводил руками – конечно же, у него есть враги, копают под него. Он даже придумал оригинальное «противоядие». Сам составлял на себя доносы. Причем такие, чтобы ложь легко опровергалась. Царь привыкал – жалобы на Мазепу не более чем злопыхательство. Но на Украине гетмана не любили. Он правдами и неправдами набрал себе огромные владения. Присоедилил то, что принадлежало Самойловичу. Присваивал конфискованные села изменников, выморочные владения и стал богатейшим землевладельцем. Такого магната и в Польше не было. Множество крестьян трудились на него, несли оброки. Несмотря на титул «гетмана Войска Запорожского», Сечь его хаяла и презирала, а его распоряжения в грош не ставила и принципиально ему не подчинялась.
А Петр, часто бывавший на юге, обратил внимание и на Слобожанщину. Напомню, она была заселена украинскими казаками, но ее земли никогда полякам не принадлежали и осваивались Россией, казаки подчинялись воеводе Белгородского разряда. Петр распросил у Мазепы, как у него налажено управление, и административную систему полков счел разумной. Повелел распространить ее на слободских казаков. Территорию Слобожанщины разделили на соответствующие области, и были созданы Харьковский, Изюмский, Сумской, Ахтырский, Острогожский слободские полки, Чугуевская казачья команда. Руководство этими полками со стороны белгородского воеводы царь отменил. Но и Мазепе их не дал. Острогожский полк получил задачу охранять судоверфи в Воронеже, и Петр подчинил его воронежскому воеводе. А остальные части – харьковских, изюмских, сумских, ахтырских, чугуевских казаков – передал под начало русского воеводы Киева. Таким образом, киевский воевода тоже получил в распоряжение значительные казачьи силы и территорию нынешних Харьковской и Сумской областей.
Но у правобережных казаков в это время возникли серьезные проблемы. И связаны они были как раз с подписанием мира с Турцией. До сих пор с существованием автономии на Киевщине и Брацлавщине Польша мирилась, заигрывала с четырьмя оставшимися полками и их полковниками. Сейчас повторилось то же самое, что во все времена было характерно для Речи Посполитой. В январе 1699 г. в Карловацах подписали договор. Турецкие чиновники выехали из последних оставшихся у них городов Правобережной Украины. А всего через полгода польский сейм принял постановление: в течение двух недель ликвидировать казачьи полки. Мотивировали откровенно: война закончилась, и надобность в них отпала.
Однако наказной гетман Самойло Самусь, полковники Семен Палий, Захар Искра и Абазин отказались подчиняться. Что ж, поляки оказались готовы к такому повороту. Ведь у них и войска освободились. Их двинули на казачью область. Занимали города, расставляли гарнизоны. Под прикрытием сабель и ружей сразу же обозначились новые хозяева здешнего края. Некоторые паны и шляхтичи выжидали полвека, когда же получится вернуть наследственные имения. Другие спешили поживиться тем, что «плохо лежит». Но казаки с крестьянами не уступали, начались стычки. Палий засел в Фастове, к нему стекались отряды. Полковники попытались урегулировать конфликт мирным путем. Вступили в переговоры с коронным гетманом Любомирским, направили протест в Варшаву, ссылались на прежние обещания правительства. Да где уж там! Сейм напрочь отверг их притязания.
А король Август очутился в очень щекотливом положении. Он всего два года назад уселся на трон Польши, наобещал шляхте золотые горы, а сейчас готовился воевать со Швецией. Восстание в тылу было ему абсолютно некстати. Но и шляхта грозила мятежом, если он не отдаст Киевщину и Брацлавщину на поживу. Август взвесил, какие неприятности серьезнее, и выбрал сторону шляхты. Продолжал ублажать ее, раздавать «привилеи» на украинские земли. Ну а казаков решил обмануть. Опять по старой схеме, как всегда поступали польские короли. Обратился к ним, что они должны верой и правдой послужить на войне. За это получат деньги, награды. А после победы будет гораздо удобнее поднять вопрос о казачьих правах, сослаться на их подвиги, заслуги. Сейм, конечно же, примет это во внимание. Гетман Самусь и полковники согласились.
Тем временем продолжались переговоры между Данией, королем Августом и Россией. Обсуждались планы, сроки ударов. Причем новые союзники нашей страны тоже вели себя совершенно не искренне. Дипломаты Августа наметили составить договоры так, чтобы «крепко связать руки могущественному
