ворвется в беззащитный город, и король Фредерик скис. Запросил пощады и капитулировал, выплатив огромную контрибуцию.
Август узнал, что Дания выбита из игры и Карл собирается перебросить силы в Лифляндию. Сразу снял осаду Риги и отступил. А русские только выдвигались к Нарве, остались со шведами один на один. Чем это закончилось, известно. Неопытные полки из новобранцев, которых толком ничему еще не научили, взять Нарву не смогли. А Карл высадился с армией в Эстонии. Нагрянул в тот момент, когда царь отлучился в Новгород, торопить подмогу, шедшую к нему, – в том числе 12 тыс. украинских казаков под началом племянника Мазепы Обидовского. Командовать русской армией остался бездарный Кроа де Круи с блестящими харастеристиками. Шведы первым же ударом разорвали русские боевые порядки. Иностранные офицеры во главе с Кроа де Круи сразу изменили и сдались. Но все-таки разбитые царские полки сумели сорганизоваться, отчаянно дрались в окружении и выговорили себе право свободно уйти. Армия потеряла 6 тыс. воинов, врагу досталась вся артиллерия, 184 орудия.
По всей Европе заговорили о позорнейшем разгроме русских, их полном неумении воевать. От царских дипломатов во всех западных странах презрительно отворачивались. Хотя вскоре пришел черед саксонцов. Перезимовав в Эстонии и пополнив войско, Карл двинулся в Латвию. Саксонский фельдмаршал Штейнау развернул армию за Двиной, чувствовал себя уверенно за прикрытием такой реки. Но шведы, появившись на противоположном берегу, вдруг с ходу ринулись в воду. Саксонцы ошалели от неожиданности, а когда опомнились, было поздно. Солдаты Карла захватили плацдарм, через реку к ним переправлялся полк за полком. Навалились в штыки и опрокинули саксонцев, обратили в бегство. Шведы гнались за ними, не позволяя остановиться. Без боя захватили Митаву и другие крепости. Им достались и обозы, и склады Августа, множество пушек. Захватили и госпитали, перерезав всех больных и раненых. Грабили все подряд, обчистили даже гробницы курляндских герцогов.
Но теперь перед Карлом встал выбор, куда идти дальше – добивать Августа или русских? Он выбрал Речь Посполитую. Сюда его подталкивал союз с Францией и субсидии от Людовика XIV. А русских он не боялся. Был уверен, что вывел их из строя крепко и надолго. Когда разберется с поляками и саксонцами, не поздно будет вернуться и всыпать им еще. Вот тут уж паны задергались. Сейм прислал к Карлу делегацию, разъяснял, что их страна сохраняет нейтралитет, в войне не участвует. А Август использовал средство, которое сам он считал совершенно неотразимым. Отправил к шведам самую шикарную из своих любовниц, графиню Аврору Марию Кенигсмарк. Поручил ей обольстить Карла и склонить к почетному миру. Но психология у двух королей оказалась совершенно разной. Прелестей графини Карл не оценил – вообще отказался с ней встречаться. А делегатов сейма принял, но объявил им: он не будет разговаривать о мире до тех пор, пока Август остается королем.
Панам пришлось вооружаться уже независимо от своего желания. Дорогу шведам преградила большая армия под командованием литовского гетмана Огинского. Но Карл даже обошелся без основных своих сил. Вырвался вперед с авангардом в несколько сотен человек. Польское и литовское рыцарство знало, что неприятель еще далеко, вело себя беспечно. И вдруг на него налетел сам шведский король! Никто не удосужился разобраться, что у Карла крошечный отряд. Поднялась паника. Сборные отряды панов хлынули кто куда. Шведы победоносно вошли в Вильно…
Сейм с запозданием принял постановление о посполитом рушеньи. Король дополнил его свирепым указом. Угрожал, что все, не явившиеся на службу, будут преданы «очень мучительной и позорной смерти: у них будут сначала отрублены руки и ноги, отрезаны носы и уши, а затем они будут посажены на кол, или колесованы, или разодраны лошадьми». Это были не пустые слова. В Варшаве начались жуткие показательные расправы над дезертирами. Но казнили для отстрастки только мелких шляхтичей. Трогать мало-мальски заметных панов Август не осмеливался. Да и шляхта быстро сориентировалась, стала укрываться в свитах магнатов. Сражаться со шведами находилось мало желающих. Кто-то выжидал, отсиживался по домам. Другие уже перетекали к Карлу, он выглядел победителем. Ожила «французская» партия – а в нее входили высшие католические круги, видные военные. А для польских протестантов шведы были единоверцами.
Но поляки вдобавок ко всему получили «второй фронт». Предводители казаков Самусь, Палий, Искра и Абазин уже убедились, что паны не намерены налаживать с ними добрые отношения. А сейчас Речь Посполитая рушилась! В начале 1702 г. в Фастове собралась рада – делегации от казачьих полков, от городов, духовенства. Приняли постановление, что настало время поднимать народ, скинуть польское владычество и передаться под руку русского царя.
Восстание разлилось мощно и широко. К казачьим отрядам присоединялись крестьяне. На помощь пришли 3 тыс. запорожцев под началом атамана Федора Шпака и развернули наступление по Днестру. За несколько месяцев были освобождены города Богуслав, Корсунь, Бердичев, Бар, Брацлав, Винница, Быхов, Шаргород, Калуш, Жванец, Могилев-Подольский, Умань. Всюду повстанцы истребляли поляков и евреев. Ополчение шляхты под командованием Потоцкого было разбито и рассеяно. Главным городом польской Украины считалась Белая Церковь. После двухмесячной осады Палий взял ее, уничтожив гарнизон. Сильной крепостью считался и Немиров, три дня отражал атаки. Но против поляков восстали жители, и город тоже был взят.
В таких условиях паны сориентировались однозначно. Все силы направляли против повстанцев. В мае 1702 г. Карл подошел к Варшаве, и город сдался без боя. Август сбежал в Краков. Передохнув и пополнив запасы, шведы двинулись за ним. Краков после недолгой осады тоже капитулировал – за то, что сдался не сразу, уплатил контрибуцию в 100 тыс. злотых. А Август удрал еще дальше, в Торунь. Между тем восставшие освободили обширную область по правому берегу Днепра, в Поднестровье, Подолии, на Волыни. Гетман Самусь стал распространять воззвание, что он принес присягу «за весь народ малороссийский» быть верным русскому царю. Указывал: Правобережье должно соединиться с братьями на Левобережье, и он, Самусь, с готовностью уступает первенство Мазепе, признает себя подчиненным.
В ноябре к левобережному гетману приехало посольство от Самуся, Палия и Искры, просило взять их под покровительство. Но… сам-то Мазепа оказался
