союзнику», Петру. Отдать ему только то, что отняли у России в Смуту, Ингрию и Карелию. Царь хотел захватить Нарву – чтобы получить порт на Балтике. Партнеры не возражали, пускай берет, отвлечет на себя шведов. Но заранее условились – потом окрутить русских теми же договорами и Нарву у них оттягать. Всю Лифляндию (Эстонию и Северную Латвию) Август собирался прибрать к собственным рукам.
Впрочем, он жульничал и в Речи Посполитой. Возвращение Лифляндии было одним из его предвыборных обещаний, которые он надавал панам. Сейчас он доказывал сенату и сейму, что хочет выполнить свое обещание, надо готовить войска. А между тем с лифляндскими баронами он заключил тайное соглашение, совсем другое – что Прибалтика отойдет не к Речи Посполитой, а станет наследственным владением Августа. Однако польские паны настолько разболтались, что утерли нос ему самому. Раскошеливаться на войну и рисковать в боях они нисколько не желали. Объявили – раз обещал нам Лифляндию, то и отвоевывай ее для нас. Предложения Августа сейм провалил. Речь Посполитая в войну не вступала. Вести ее предстояло только королю со своей саксонской армией – и с казаками, которых он соблазнил.
Но свою закулисную политику вели и Англия, Голландия. Они-то готовились сражаться с Францией. А Северная война позволяла отвлечь Швецию, самую сильную союзницу Людовика XIV. Британцы и голландцы узнали о формировании коалиции Августа, Дании и России. Взялись подталкивать их к драке, изображали друзей. Но обратились и к Карлу XII. Предупредили, что против него готовится война, и предложили помочь, заключили союз с ним. Однако и Францию Северная война вполне устраивала! Людовик XIV рассуждал, что Польша вырвалась из-под его опеки, отвергла французского принца. Вот пусть шведы и погромят ее, восстановят там французское влияние. А потом из Польши ударят на его противников в Германии. Союз со Швецией Людовик сохранил, продолжал платить ей большие субсидии. На эти деньги Карл XII стал усиливать свою армию.
В 1700 г. грянуло. Союзники начали боевые действия совершенно вразнобой. Каждый спешил захватить то, что требовалось для него. Датский король Фридририк IV полез отвоевывать герцогство Голштейн-Готторпское в Германии. Это были владения его предков, а шведы заняли их, вот и взялся возвращать, осаждать замки, где засели неприятельские гарнизоны. Саксонская армия сосредоточилась на границе Лифляндии в феврале. По планам предусматривалось, что она внезапно, без объявления войны, бросится к Риге. Горожане и лифляндские бароны восстанут, и главный город Лифляндии будет взят. Но войска ждали, Самусь привел казачью конницу и пехоту, а Август застрял в столице Саксонии Дрездене. Не спешил оставить балы и театральные представления, объятия своих дам. Но и саксонский главнокомандующий Флемминг по легкомыслию оказался достойным своего монарха. Ему в Польше вскружила голову богатая и знатная красотка, в решающий момент он вдруг уехал справлять собственную свадьбу.
Оставил за себя генерала Пайкуля, но даже не позаботился о четких инструкциях. Пайкуль то ли вообще не знал о секретных планах по овладению Ригой, то ли оробел без короля и Флемминга. Вместо дерзкого броска топтался возле границ. Шведский губернатор Далберг узнал об угрозе, усиливал оборону. Когда саксонцы наконец-то подошли к Риге, они увидели запертые ворота, пушки на стенах. Лифляндская оппозиция выступить не осмелилась, никакими мятежами в городе не пахло. А для осады саксонская артиллерия была слаба. Ее ядра не причиняли ни малейшего вреда мощным стенам Риги.
С запозданием к армии вернулся новобрачный Флемминг. Вместо Риги он решил брать крепость Динамюнде, прикрывавшую вход в Двину. Прикидывал – если Динамюнде падет, Рига будет отрезана от моря и ей придется сдаться. Бросил войска на штурм, но шведы их отшвырнули. Тогда Флемминг придумал хитрость. Начал гонять туда-сюда колонны своих солдат, казаков и распускал слухи, будто к нему подходят бесчисленные подкрепления. Уловка подействовала, гарнизон согласился уйти, если его выпустят. Но взятие Динамюнде на положении Риги никак не сказалось. А Август, выехав из Дрездена, снова застрял на развлечениях – теперь в Варшаве. Под Ригой он появился лишь в июне и обнаружил, что у него не хватает денег, пороха, солдат. Слал гонцов к Петру. Призывал, что пора бы помочь.
Казачье воинство служило королю добросовестно. Рыло под Ригой траншеи, строило батареи, помогало взять Динамюнде. Но к нему вдруг донеслись ошеломляющие известия с родины. Ведь Речь Посполитая в войну со шведами не вступила! А уходом казаков паны воспользовались. Коронный гетман Любомирский с корпусом из 4 тыс. шляхты и наемников налетел вдруг на Фастов, попытался нахрапом захватить его. Но на Правобережье Украины оставался Палий. Полякам он не доверял, подозревал, что они устроят какую-нибудь пакость. Фастов он как следует укрепил, организовал разведку. Паны наткнулись на город, готовый к обороне. Штурмовать не рискнули, сожгли посады, ближавшие села и удалились. Этот набег оборвал мирные отношения с Польшей. Казачья область взялась за оружие, превращалась в воинский стан. С рижского фронта казачьи части снялись, покатились оборонять свои дома.
А Петр не желал выступать, пока не заключен мирный договор с Турцией. Хотя со своей стороны всячески старался ускорить его подписание. Пошел на серьезные уступки, согласился уйти с низовий Днепра. Наконец, выработали условия. За Россией осталось Приазовье, ее владениями признавалось Запорожье. А крепости на Днепре Кызы-Кермен, Ислам-Кермен, Мубарек-Кермен и Таван договорились разорить, чтобы турки их больше не восстанавливали. Мир был подписан, в августе об этом узнали в Москве, и царь объявил войну Швеции. Его армия двинулась к Нарве.
Но и Карл XII уже действовал. 18-летний король оказался талантливым полководцем, а шведская армия была по-прежнему лучшей в Европе. Ее массированного штыкового удара или атаки кулака тяжелой конницы до сих пор не выдерживал еще никто. Солдаты были отличными профессионалами своего дела. Умелыми, выносливыми и очень жестокими. Сплочение и боевой дух поддерживались лютеранской религией. В Швеции она сохранялась в старинном, очень воинственном качестве. Пасторы служили подобием идеологических комиссаров. Пока датский король забавлялся осадами в Голштинии, к его столице подошел вдруг соединенный флот Швеции, Англии, Голландии. Бомбардировал Копенгаген и высадил армию Карла XII. Он пригрозил, что
