казаками. А сам Некрасов был хорошим организатором и ярым раскольником. Он сплотил своих подчиненных, ввел казачьи воинские порядки и общую идеологию, она определялась «Заветами Игната Некрасова». Согласно этим «Заветам», требовалось строго хранить старую веру, язык, обычаи – но никогда не возвращаться в Россию. С Отечеством они порывали навсегда. Ведь по раскольническим понятиям, государство и Православная церковь признавались уже окончательно погибшими, значит, против них не грешно было воевать даже вместе с «басурманами». Уже в 1709 г., когда русская армия сражалась под Полтавой, крупный отряд некрасовцев появился на Верхнем Дону, пограбил, пытаясь раздуть новый мятеж.
В 1703 г., когда поляки громили восстание Самуся и Палия, часть беженцев с Правобережья тоже подалась в крымские и турецкие земли. Одни из них потом вернулись, другие остались, хотя называли себя «палиивцами». А в 1709 г. добавилсь запорожцы и мазепинцы. Всего во владениях хана и султана набралось около 20 тыс. казаков, и турки предлагали отдать их Польше. Но паны отказались от подобного «подарка». Кость Гордиенко позвал запорожцев, к нему присоединились и некоторые «палиивцы», ушли на Днепр. Построили «новую Сечь» на ханской территории, у впадения в Днепр речки Каменки (недалеко от современного Никополя). Гордиенко созывал вчерашних соратников, скрывавшихся на Украине, принимал дезертиров, беглых.
А «гетманом в изгнании» после смерти Мазепы стал Филипп Орлик. Вот он-то боялся, что турки выдадут его. Чтобы застраховаться от подобной участи, «обасурманился» – перешел в ислам, женился на турчанке. Хотя среди казаков вероотступничество не афишировал, об этом известно только из донесения французских дипломатов. Орлик стал первым идеологом либеральной «самостийной Украины». Он составил «Пакты и Конституции прав и вольностей Войска Запорожского» (то есть Украины). Причем действовал точно так же, как будут действовать все украинские либеральные самостийники. Добывать «свободу» для «казацкого» государства он намечал сугубо с помощью иностранцев. Свою «конституцию прав и вольностей» представил для утверждения торчавшему в Бендерах Карлу XII и отирался около него.
Ну а Карл прилагал все усилия, чтобы подтолкнуть против России Османскую империю. Засыпал письмами султана и великого визиря, в Стамбуле постоянно крутились посланцы короля. Возы золота и серебра, награбленные шведами в Саксонии, достались под Полтавой русским. Но султан назначил Карлу и его воинам довольно неплохое содержание. Однако все деньги уходили на взятки и подарки турецким вельможам. Рядовые шведы голодали, и посол в Стамбуле Петр Толстой докладывал – ради пропитания им приходилось даже подрабатывать «метресками» у турок, то есть заниматься мужской проституцией.
Но усилия увенчались успехом. Короля поддержали французские, польские дипломаты. Султанскому правительству напоминали об утраченном Приазовье. Пугали, что распространение царского влияния на Правобережье Днепра и выход русских к турецким границам вызовут восстания на Балканах. А Лещинский за свое возвращение на трон пообещал отдать султану Подолию. По мере нагнетания напряженности турки обратили повышенное внимание и на Орлика, признали его «законным» гетманом Украины. Гордиенко тоже признал его гетманом и объявил, что запорожцы будут подчиняться ему. Возникшие вдруг симпатии османских властей к Орлику были отнюдь не случайными. Потому что в готовящейся войне они наметили разыграть «казачью карту».
Осенью 1710 г. Турция предъявила России ультиматум из 7 статей. Требовалось вернуть все, что Петр отобрал у шведов и у турок, не вмешиваться в польские дела. Пятая статья гласила: «Казакам возвратить их прежние вольности и преимущества». Царь подобные условия, естественно, отверг. Но в ответ последовало вторжение татар. Одна орда докатилась до Изюма, другая – до Белой Церкви. Причем вместе с крымцами ворвались запорожцы и орликовцы. Нашествие оказалось неожиданным. Но на Левобережье полки Скоропадского, слободские казаки и русские гарнизоны быстро сорганизовались, дали отпор. А на Правобережье Палий умер, заправлял Самусь. Он вдруг изменил, тоже объявил, что подчиняется Орлику.
Хотя ему очень быстро пришлось раскаяться. Татары, как обычно, растеклись грабежами. Жгли села и местечки, хватали полон. Самая безбашенная часть запорожцев с удовольствием присоединилась к ним, спешила набрать побольше добычи, крестьян на продажу. Но казаки Самуся возмутились, бросились защищать свои дома и родных. И к ним тоже примкнула часть запорожцев – те, кто сохранил в душе какие-то идеалы, искренне верил, что борется за благо для своего народа. А царь выслал войска, на хищников двинулись драгунские корпуса. Крымцы сочли за лучшее с ними не встречаться. Развернулись и ушли в степи, угоняя огромные стада чужого скота, многотысячные колонны невольников. Кто из запорожцев слишком увлекся грабежами и промедлил – попал под сабли.
Самусь был настолько потрясен случившимся, что не хотел больше иметь ничего общего с такими «освободителями» и не пошел с ними. За измену его арестовали. Правда, ненадолго. Учли раскаяние и выпустили. А Сечь на Каменке царь велел разорить, этот гнойник был совсем рядом от российских границ. Но близость и погубила его. Драгуны и казаки Скоропадского совершили поход туда. На этот раз запорожцы не сумели, да и не пытались оказать серьезное сопротивление. Контингенты в Сечи были уже совсем не те. Хлынули разбегаться. Экспедиция перебила немногих пойманных «воров», забрала брошенные трофеи и сожгла Сечь. А Гордиенко после этого сделал вывод, что вблизи границ гнездиться слишком опасно. Выпросил у хана новое место, и Сечь построили подальше. В самых низовьях Днепра, в Алешках (возле нынешнего Херсона).
Петр на нападение отреагировал. Была объявлена война. В мае 1711 г. царь выступил в Молдавию, в Прутский поход. Повел 38 тыс. регулярных войск, 10 тыс. донских и украинских казаков. Молдавский господарь Кантемир и валашский Бранкован заключили с русскими тайные союзы, обещали выставить свои войска. А дальше, как расчитывали, восстанут болгары, сербы. Но царя и его генералов постигла та же беда, что Карла XII. После Полтавы они вели себя слишком самоуверенно. Шведов громили – а уж с турками легко справимся! Союзники подвели. Кантемир привел лишь плохо вооруженные отряды ополчения. Бранкован вообще струсил, стал подыгрывать туркам. Небольшую русскую армию окружили огромные полчища противника. Ей грозила полная гибель.
