Но на деле оказалось всё совсем не так.
Мила встретила меня у порога бледная и серьёзная. Казалось, мой визит поставил её в неловкое положение. На ней тоже было новое платье, розовое в клетку, а волосы были вымыты и аккуратно причёсаны.
В прихожей было очень светло и чисто. Заметив мой удивлённый взгляд, Мила сказала:
– Отец нанял служанку. Не знаю только, надолго ли она у нас задержится.
Я протянула ей окорок. Мила его взяла и переложила из одной руки в другую.
Она постояла, как будто не зная, о чём со мной говорить, затем скованно пригласила в гостиную. Здесь тоже уже не было так пыльно, как в первое моё посещение. Шторы были раздвинуты, а стёкла вымыты. В доме стояла полная тишина. Видимо, ни отца, ни новой служанки не было дома.
– Может быть, посмотрим другие наши фотографии? – спросила Мила, – ты ведь видела не все…
– Хорошо, – согласилась я, мысленно ругая себя за то, что вообще пришла в этот странный дом.
Мила встала коленками на кушетку, потянулась к полке и достала большую клетчатую коробку из-под бальных перчаток.
– У нас, конечно, нет таких дорогих альбомов, как у вас, – проговорила Мила светским тоном, – поэтому фотографии лежат вот здесь…
То, что в доме Гранчароввообще есть такая вещь показалось мне удивительным. Бальные перчатки и это семейство? Глупость какая!
В коробке были не только фотографии. Точнее, фотографий здесь было совсем мало. Они лежали вперемешку со старыми письмами в конвертах и без конвертов, высушенными веточками весенних цветов, пожелтевшими венчальными женскими перчатками и малюсенькими вязаными детскими башмачками.
Мила выуживала из всего этого хлама фотографии по одной и рассказывала мне, как когда-то я ей, о том, кто на них запечатлён. Честно говоря, мне было это малоинтересно. Но я старательно таращилась на чужие лица, ожидая момента, когда смогу прервать этот тягостный визит и уйти домой.
– Хочешь кофе? – вдруг неожиданно спросила Мила, как будто о чём-то вспомнив.
– Да, – ответила я, надеясь увидеть новую прислугу Гранчаров, которая меня интересовала. Любопытно было посмотреть на женщину, которая согласилась пойти в услужение в такой дом.
Но, к моему удивлению, Мила сама пошла на кухню, и я услышала, как она там чем-то гремит.
Я осталась одна перед коробкой. Сначала я продолжала разглядывать фотографии, потом на самом дне коробки откопала какие-то старые газетные вырезки.
Одна из них представляла собой статью с иллюстрацией. На некачественном фото были изображены одноэтажные домишки с островерхими крышами на фоне старинной крепости.
«Бдительность граждан предотвратила массовое убийство в Задаре» – гласила подпись под фото.
Я развернула газетную вырезку и стала читать:
«18 ноября **** года в Задаре произошла трагедия. В одном из частных домов начался пожар. Огонь охватил весь периметр. Горожане сами бросились на тушение огня до прибытия пожарного расчёта, что помогло избежать жертв. Потерпевшие подвязаны за руки к потолку, предварительно они подверглись жестоким побоям. Подозреваемый в покушении уже задержан. Филипп Гранчар и не пытался бежать и сразу сознался во всём. По его словам, он хотел отомстить людям, которых считал виновными в смерти его жены. В настоящий момент подозреваемый заключён под стражу. Следствию ещё предстоит определить степень его вменяемости.
Ранее, 13 ноября, 28-летняя Марта Гранчар – жена задержанного, покончила с собой. Молодую женщину нашли повешенной в одной из комнат служебной квартиры, в которой жила семья. Дома была только малолетняя дочь Гранчаров – Милица, которая в момент трагического происшествия спала в детской. Служанка Гранчаров в это время ушла на рынок за продуктами, а няня, которая до того дня занималась девочкой, в то утро была хозяйкой уволена.
Первоначальная версия следствия, по которой к повешению причастен муж несчастной жертвы, не подтвердилась. Филипп Гранчар был допрошен, но отпущен за неимением улик.
Соседи характеризуют Марту Гранчар, как образованную, спокойную, но чрезвычайно впечатлительную особу. По их словам, она была образцовой женой и матерью. В последние месяцы в семье Гранчаров случались ссоры и скандалы. Марта достаточно громко обвиняла мужа в супружеской неверности. Филипп факты измены не менее громко отрицал. Однако на людях чета Гранчаров вела себя по-прежнему безупречно.
Филипп Гранчар характеризуется сослуживцами и начальством в высшей степени положительно. Весь коллектив завода шокирован произошедшим – по их словам Филипп был вспыльчив, но никогда не допускал рукоприкладства в отношении кого бы то ни было. Его друзья по цеху рассказали о распускаемых в отношении Гранчара слухов касательно его двоеженства и постоянных командировок в Загреб и другие города. По мнению коллег, именно это и стало причиной частых конфликтов и последующего самоубийства Марты Гранчар.
Адвокат обвиняемого от комментариев отказался, заявил только, что будет настаивать на проведении тщательного медицинского обследования Гранчара. У полиции также нет комментариев. Мы будем следить за развитием событий…» Далее следовали высокопарные размышления автора статьи о падении нравов и отсутствии в современных семьях религиозной морали.
