Прошло около недели. Тем пасмурным утром я вновь опоздала на уроки. Так и не сняв пальто, я шла по коридору, стараясь не смотреть по сторонам. Кое-откуда доносились приглушённые голоса учителей и самих учениц. Путь как раз лежал мимо кабинета начальницы гимназии. Не знаю, зачем, но я остановилась, услышав разговор через приоткрытую дверь. Недавно пронёсся слух, что у нас в классе будет новенькая. Возможно, это она. Я прислушалась, стараясь не пропустить ни слова.
– Так… Напомни своё имя.
– Сара, – ответила ученица.
Говорит она с довольно явным акцентом, причём экономит на гласных и выделяет «р». Подобный говор в нашем классе характерен только Миле Гранчар. Стало быть, новенькая – славянка. Она либо из Хорватии, либо из Чехии.
– Откуда ты приехала? – вновь заговорила начальница, но не получив ответа настояла: – Сара, ты почему молчишь? Я задала тебе чёткий вопрос. Почему из тебя каждое слово надо клещами тянуть?
– Там всё написано.
Она кажется какой-то заторможенной, может устала с дороги, а может просто напускное.
– Знаю. Но надо свериться, – терпеливо говорит фрау Вельзер.
– Из… Э-э… До этого жила в Карлштадте.
Говорила она сухо и односложно. В этом она чем-то напоминала меня.
– Сара, я тут получила характеристику на тебя… Что ты на это скажешь?
Фрау Вельзер стала зачитывать документ, в то время, как ученица молчала. Я могла видеть, что она всё время сидит, сцепив пальцы, при этом нервно притаптывая.
– «…Близких друзей не имеет, мнение коллектива игнорирует. Уровень дисциплины оставляет желать лучшего. Конфликтна, склонна к ссорам…» Это правда?
– Ну…
– Это правда? – повторила фрау Вельзер, очевидно убедившись в том, что новая ученица не любит болтать.
– Да, – наконец ответила хорватка.
На этом моменте я, заприметив в коридоре припозднившегося математика, поспешила в класс. Моё любимое место на задней парте пустовало, я сидела одна. Келлер то прогуливала, то сама садилась куда-то на крайний ряд. Ко мне никто не подсаживался, но от этого я особо не страдала.
Прежде, чем начать урок, Бекермайер оглядел класс и спросил за новенькую.
– Её тут нет, – послышался тихий голосок Милы Гранчар.
– Хмм… Ну может подойдёт ещё, – спокойно ответил математик и сделал пометку в журнал.
Спустя пару минут, подошла и новенькая – девчонка среднего роста с типичной южной внешностью. Её чёрные волосы были собраны в строгий хвост, её лицо было весьма подвижным, при этом она активно жестикулировала во время разговора. Иногда у неё подрагивала челюсть, видимо, она нервная. Что сразу бросилось в глаза, это украшения, которые она носила. Не сказать, чтобы они были очень дорогие, но как блестели! Она настоящая ворона, любит блестящее.
– Как вас зовут, напомните? – спросил математик.
– Сара Манджукич! – неожиданно громко выпалила ученица.
– Так… Откуда вы родом?
– Из… Из Хорватии, – у неё как-то выпала «о», отчего послышалось «Хрватия». Но главное, она говорит на повышенных тонах. Откуда такая привычка?
– Тише, Сара, тише, – миролюбиво заметил Бекермайер. – Я не глухой, знаешь ли. Так, садись-ка вон, к Зигель, там свободно.
Сара дважды кивнула и прошла за мою парту. Я почувствовала какое-то напряжение от её присутствия, она же не обратила внимания. Начался урок. В это время сидящая неподалёку Мила Гранчар шепнула что-то на хорватском. Сара ответила, и в следующий миг обе девчонки начали уже разговаривать между собой на родном языке, фактически игнорируя всё происходящее в классе. Их было слышно хорошо, но Сара и Мила так увлеклись, что не сразу поняли, что за ними наблюдает весь класс. Математик решил вмешаться.
– Гранчар, Манджукич, я вам не сильно мешаю?
В это время я подтолкнула Сару локтем в бок и шепнула:
– Лучше не нарывайся, хуже будет.
– Извините, – ответила хорватка и, как ни странно, замолчала.
Зато остальные ученицы стали просто буравить взглядами Милу и Сару. Я про себя ухмыльнулась: их внимание переключилось на двух хорваток, может меня хоть на время в покое оставят.
С первого же дня Сара вела себя, как настоящая хозяйка. Она умела заболтать кого угодно. Класс постепенно привыкал к новой ученице, чего
