— Я тебе приказываю, Сергеев, ни с кем не общаться по вопросам работы и операции «Призрак», за исключением товарища Булганина. А по твоим личным вопросам, заруби, вообще ни с кем.
«Ни с кем?..» — переваривал слова генерала Ермолай.
Сразу вспомнил встречу на аэродроме со старшим майором Неболтаем и спросил:
— А если меня что-то будет спрашивать госбезопасник?
— Ответишь ему, что получил приказ от комиссара Голикова без его разрешения и присутствия сотрудников Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии не вести никаких разговоров, — быстро ответил полковник.
— Идет жестокая война, вокруг много всяких провокаторов, фашистских лазутчиков, да и просто идиотов и больных людей, — вставил комиссар, — и за одно сказанное необдуманное слово можно загреметь в места не столь отдаленные. Понял, Сергеев?
Ермолай кивнул.
— Ты сейчас куда? — спросил Селезнев.
— На доклад к товарищу Булганину. Можно один вопрос?
Голиков кивнул.
— Как здоровье товарища Сапеги?
Голиков и Селезнев переглянулись.
— Он все еще болен, — медленно ответил полковник. — Он осознал свой промах с домработницей-сожительницей, уволился с работы. И вообще, ты его можешь забыть.
«Странно как-то это, — подумал Ермолай. — Уволился… забыть?..».
— И последнее на сегодня, — добавил комиссар. — Приказываю одному по Москве не разгуливать и вообще не передвигаться. Город сейчас на осадном положении, периодически идут бомбардировки. Мы выделяем тебе машину с водителем, передвигайся только на ней. В приемной у адъютанта возьми его номер телефона, а также полковника Селезнева и, конечно, водителя. Выполняйте.
— Есть…
Расположившись на стуле возле радиоприемника, Пол Гор искал интересную для себя волну. Последнее время это стало делать все труднее и труднее. С началом войны к немецким глушилкам добавились и русские…
Подал сигнал один из трех стоявших на рабочем столе телефонных аппаратов, а именно — защищенный красный. Пол прошел к столу, поднял трубку и вымолвил:
— На линии.
— Добрый, добрый день.
«Американский макаронник Зорий», — сразу определил Пол, тихо ответил:
— Здравствуйте.
— Сообщаю, мой друг, я получил разрешение и убываю по назначению.
«Поразительно! — воскликнул Пол. — Русские пошли навстречу американцам и разрешили посещение Урала! Хотя нам неоднократно отказывали!».
— Наши договоренности в силе? — спросил абонент.
«Это он о моем содействии в его поездке», — усмехнулся Пол и вымолвил:
— Разумеется, на оговоренных условиях.
— О’кей, мой друг!
«Нашел друга!» — выругался Пол и положил трубку.
После этого разговора он сделал три звонка по красному аппарату и затем составил две шифровки…
Сергеев отправился в главный офис Госбанка. За его отсутствие город несколько изменился, больше стало патрулей, противотанковых ежей, зенитных установок. Зато меньше стало людей на улицах.
В приемной председателя он прождал минут пятнадцать-двадцать.
Булганин был очень серьезен, если не сказать хмур. Сергеев кратко и сжато доложил о поездке в поезде. Затем о готовности хранилища «Капля» и, наконец, выгрузке металла из вагонов и размещение стеллажей в хранилище.
Председатель внимательно выслушал, бросил:
— Так, так, — затем спросил:
