— Товарищ Кондратьев, нельзя прекращать работу! — крикнул в ответ Сергеев. — У нас нет времени прохлаждаться в убежищах! Понимаете, нет! Я беру всю ответственность на себя! Товарищи, — обратился уже к сотрудникам, — продолжаем работу!
— На себя, значит, на себя, — недовольно бросил Кондратьев. — Продолжайте, но я доложу о ваших действиях товарищу Булганину, — и покинул площадку.
Сергеев не стал отвечать начальнику хранилища.
Бомбардировка продолжалась где-то с час, некоторые взрывы, казалось, раздавались буквально в сотне метров…
В каюте на нижней палубе расположились веселая компания из трех человек: двоих подвыпивших уже в возрасте разгоряченных мужчин и молодой симпатичной женщины. На столе неприхотливая закуска, наполовину выпитая бутылка водки и, как водится в таких случаях, непринужденная беседа. Сквозь приоткрытый иллюминатор врывался свежий солоноватый ветерок, остужая компанию…
Вот мужчины, забыв о даме, жестикулируя, о чем-то бурно заспорили. Воспользовавшись этим, она незаметно положила в мужские стаканы по таблетке.
Когда таблетка растворилась, женщина, взял в руку свой стакан и громко изрекла:
— Кончаем базарить, мужики. Предлагаю выпить за нашу дружбу.
Мужчины удивленно взглянули на нее, подняли стаканы и дружно выпили.
— Значит, в Саратове будем через час? — лишь слегка пригубив содержимое своего стакана, спросила женщина.
— Да, да, — наперебой отвечали мужчины. — А еще через 6 часов мы будем дома, в нашем Сталинграде (в настоящее время город Волгоград).
— Пассажирские теплоходы еще ходят по Волге-матушке? — спросила женщина.
— Ходят, — дружно ответили мужчины.
У одного из них закрывались глаза, его явно клонило ко сну. Второй, еще казался бодрячком и попытался заигрывать с женщиной, лапая ее руками. Она же, извиваясь и хохоча, плеснула в его стакан водки и, подмигивая, весело бросила:
— Выпей, друг, а потом мы что-нибудь сообразим. Ха-ха!!
Явно воодушевленный этими словами-намеками мужчина лихо выпил и продолжил лапать женщину. Но вот беда, через несколько секунд он стал зевать, глаза, казалось, слипались. И вскоре он присоединился к спящему на лавке своему напарнику…
Баржа причалила к товарному пирсу порта Саратов. Лиза Жохина быстро обшарила карманы спящих мужчин и нашла лишь небольшую денежную сумму. Не побрезговала она и золотым обручальным кольцом на безымянном пальце одного из мужчин, а также наручными часами. Лиза взяла со стола и положила в свою дамскую сумочку банку консервов, хлеб, сахар и вышла из кубрика. По трапу сошла на пирс и направилась в сторону пассажирского порта.
Через полчаса она непринужденно сидела в каюте теплохода, следующего в Астрахань, и абсолютно спокойно взирала в иллюминатор…
Участвующие в погрузке металла сотрудники хранилища, мужчины, периодически менялись. Сергеев, помогая и направляя их, решил отдохнуть и перекусить после загрузки половины состава.
В столовой за трапезой к нему подошел Кондратьев и, пожелав приятного аппетита, вымолвил:
— Похоже, фашисты целенаправленно бомбили оба наших хранилища. Если на нашу территорию не упало ни одной бомбы, безусловно, сработала наша маскировка и зенитные орудия, то вот хранилище № 1 пострадало.
— Сильно пострадало? — спросил Ермолай. — Металл цел?
— Само здание хранилища и соответственно металл не пострадали. Но пара бомб упала на территорию, убит сотрудник, один тяжело ранен, разрушены некоторые коммуникации. Также сильно повреждено ограждение, на ближайшей улице разрушено несколько зданий.
Ермолай кивнул и подумал:
«Доложил он Булганину или не доложил о том, что я во время бомбежки не прекратил работу?».
Но Кондратьев не стал об этом распространяться.
Через минуту он спросил:
— Вы поедете домой часиков на 5–6 отдохнуть перед отправкой? Я Вам могу предоставить машину.
«Похоже, не стал докладывать председателю, — решил Ермолай, — умерил начальственную гордыню», — и ответил:
— Спасибо, Ефим Ефимович. Но я бы с вашего разрешения 2–3 часа поспал бы прямо в хранилище.
— Дело ваше. Рядом с моим кабинетом есть небольшая комната отдыха, могу ее вам предложить.
— Спасибо. Я прямо после приема пищи и пройду в эту комнату…
