солдаты не горели желанием им помогать. Они выглядели усталыми и какими-то обиженными. У Генри были бумаги подписанные полновесным полковником, одобренные и заверенные всеми подписями и печатями, но летчики смотрели на них, как на пустое место. К сожалению, армия зачастую, бывала и такой.
Режим прекращения огня, по крайней мере, продолжал действовать. Команда расположилась на первом этаже, возле офиса какого-то майора и принялась просматривать новости.
На северо-востоке бушевала метель, люди там голодали и умирали от холода. Продолжались бунты, лагеря беженцев были переполнены. Почти во всей стране не было электричества.
Показывали, как самолеты сбрасывали на города гуманитарную помощь — сотни ящиков спускались с неба на парашютах. Это напомнило Генри черно-белые кадры кинохроники, когда армия Союзников точно так же сбрасывала помощь жителям блокированного западного Берлина. Видеть подобное в современной Америке было страшно.
Мексика была на грани собственной гражданской войны. Десятки тысяч бежали через границу и оседали в лагерях. Зачем было бежать из Америки, Генри так и не понял.
Китай пригрозил оттоком средств, требуя от США выплаты старых займов. Биржа на Уолл-Стрит на какое-то время открылась, но тут же закрылась, обвалив все котировки.
Русские всерьез нацелились на восточную Европу, скопив на границе огромную армию. Генри испуганно смотрел на красные стрелки на карте, указывавшие направление возможных ударов.
НАТО могло противостоять этому только авиацией и ракетами средней дальности. Все репортеры и эксперты делали самые страшные прогнозы относительно возможной войны.
— НАТО не справится с массированным нападением с суши, — объяснял седовласый генерал. — Если русские нападут, нам нечего будет противопоставить. Нам не хватает ни танков, ни самолетов, ни людей.
Говорили о ядерной войне, ответном ударе, дальности ракет, о местонахождении убежищ на случай ракетного обстрела. Мегатонны против килотонн, распространение радиоактивных осадков и просчет последствий.
От Дамаска до Западного Берега Иордана люди сжигали американские флаги, пели и стреляли в воздух из древних «Калашниковых».
— Вот о чем я говорил, — спокойно произнес МакКой. — Видите? Хотели быть сверхдержавой, а теперь что? Своей сраной войной вы уничтожите весь мир.
— Спокойно, братан, — осадил его Уоллес.
— Спокойно? Лучше, по твоему, молчать, да? Я не стану. Зажравшиеся жадные твари.
— Ты прав, — ответил ему Карлос. — Но это не мы. Ни я, ни Генри, ни кто бы то ни было, из тех, кого мы знаем.
— О, конечно! — выкрикнул МакКой. — Это всё «Макдональдсы», «Уоллмарты» и Уолл-Стрит, но никак не вы, — он, казалось, всерьез разозлился.
— Не я, — повторил Карлос. — И не Генри. И не большинство американцев. Это всё устроила крошечная горстка людей, которые, скорее всего, не имеют к Америке никакого отношения. Подумай об этом, прежде чем обвинять нас. В вашей стране тоже есть богатеи.
— Не мы у себя начали войну, а вы, — возразил МакКой.
Генри ожидал, что Карлос начнет рассуждать о глобальной экономике, информационном веке, неравномерном распределении богатств, но тот сказал лишь:
— Я понял тебя.
МакКой на какое-то время замолчал и Генри был рад этой передышке. Он был недалеко от дома и очень хотел оказаться там. Его дом был там, где Сюзанна и Тейлор.
Время в офисе тянулось очень медленно и Генри начал терять терпение. Внутри него нарастал страх, он уже был готов выходить в море сам, на своих двоих, когда майор, наконец-то соизволил с ними заговорить:
— Ну, вот. У нас есть для вас лодка.
— Превосходно, — Генри стоило огромных усилий улыбнуться. — Спасибо, сэр.
— Я пытался найти для вас вертушку, но ничего не вышло. У меня связаны руки. Горючего не хватает.
— Понимаю, сэр, — ответил Генри. Вероятность того, что они получат вертолет, была пятьдесят на пятьдесят. Этот офицер, казалось, был на стороне сепаратистов и был очень недоволен вмешательством Генри и его людей в свои дела.
— Я могу доставить вас в Бейфронт Парк[60], - сказал майор. На его лице появилась ухмылка.
— Это будет судно Береговой Охраны? — спросил Генри уже зная ответ.
— Нет, это будет гражданское судно.
— Сэр, при всём уважении, но эта очень важная операция. Я так понимаю, мы должны были получить…
