«Подумать только, какой авторитет у этой девицы, – сказал себе Али, – вряд ли, в этом мире найдется хотя бы несколько человек, не считая Егорки, столь преданных мне».
– Ты не думай, что мы принуждаем тебя рассказывать. Но сам посуди. Я ведь из пещеры никуда, света белого не вижу, – вдруг пожаловался Хасан. – Ребята, вот выходят на промысел, а я отсюда ни ногой.
– Почему, сам бы тоже плавал, – заметил Али. – Плохо разве, выйти в море проветриться?
– Я бы с радостью. Не могу, укачивает меня. Уж чего только не пробовал, и орешки грыз мускатные, и соль лизал бакинскую, ничего не помогает.
– У моего попутчика леденцы имеются от тошноты. Мне помогло.
– Это хорошо, что ты сказал, я пошлю за ним, – обрадовался Хасан.
– С другой стороны, – продолжал Али, – есть много пользы от того, что ты живешь в пещере и не видишь того, что творится в мире. Сколько лет прошло со дня нашего знакомства. Меня носило по земле, сколько раз я был на волосок от смерти, утратил многие идеалы. А ты всего лишь перешел из одной пещеры в другую. Мне нравится твое постоянство. Тебе ни до чего нет никакого дела. Ты можешь воспринимать мир таким, каким он кажется тебе из этой пещеры. Почти точная аналогия с платоновской пещерой. Если бы здесь был мой товарищ, он бы тебе со знанием дела описал бы все. Потому что он слегка помешан на древнегреческой философии.
– Что это за пещера Платона?
Сообщение о какой-то другой пещере живо заинтересовало Хасана, пещерного обитателя.
– Так я же говорю – древнегреческого философа.
– И он тоже жил в пещере? Видать умный человек был. Расскажи нам о его пещере.
– Если только в общих чертах, то, что вспомню. Платон, говоря о человечестве привел в пример людей, живущих в пещере, в которую извне проникает свет. Сами люди, живущие в ней, скованы по рукам и ногам. Они могут смотреть только в одну сторону. Между ними и источником света находится ширма, за которой движутся предметы. Но эти люди видят только их отражение. И воспринимают действительность такой, какой она кажется им, отраженная от предметов. Они живут в искаженной реальности. То есть, они имеют неверное представление о действительности. Мы, то есть, люди, воспринимаем окружающий нас мир не таким, какой он есть на самом деле.
Али замолчал.
– И что же дальше? – спросил внимательно слушающий Хасан.
– А дальше я запутался, – признался Али, – помню только вывод, он состоит в том, что если людей из пещеры вывести на солнечный свет, то они будут несчастным, оттого что увидят другую реальность, поймут, что заблуждались, но обратно вернуться не захотят.
– Кх-м, – сказал Хасан, – я, может быть, лишнего уже выпил, но только никак в толк не возьму. Почему, если, выйдя, они станут несчастными, почему же обратно не захотят.
– Вообще-то с доказательной базой у меня плохо, – признался Али. – Но если рассуждать логически, то, видимо, новизна ощущений не даст им счастья, и в то же время отравит прошлое. Они из него вырастут, понимаешь, – более уверенно сказал Али.
– Не совсем.
– Вот ты откуда родом?
– Из Нахичевани.
– Из самого города?
– Нет, я из деревни Джагры. Это 30 фарсангов от города.
– И ты, сколько прожил в деревне, прежде чем попал в гвардию атабека?
– 16 лет. Потом дядя взял меня в город. Через знакомых устроил в гвардию.
– В деревню возвращался?
– Да, и всегда с радостью.
– Ну, а, живя в Нахичевани, служа в гвардии, ты бы мог бросить все и вернуться в деревню, и жить там жизнью обыкновенного крестьянина?
Хасан задумался.
– Наверное, мог бы, – сказал за него Али, – но был бы несчастлив.
– Пожалуй, – согласился пират.
– Ну вот, – обрадовался Али, – что и требовалось доказать. Значит, Платон был прав.
– Умный человек был этот Платон, – сказал Хасан. – Надо же, все про мою жизнь расписал, давай выпьем за него.
Выпили за Платона. Али был уже изрядно пьян, поскольку пили они практически без закуски. Бастурма и сыр довольно быстро закончились, а за столом сидело больше десятка разбойников. К тому же организм Али был ослаблен морской болезнью и смертельным переживанием.
– А что, – спросил Хасан, словно прочитав его мысли, – горячее будет у нас сегодня на ужин или нет? Что у нас на горячее?
– Рыба, – ответили ему.
