– Один греческий муж по имени Парменид, утверждал, что мысль о предмете делает тебя его владельцем.
– Насчет греческого мужа спорить не буду, – заявил Тархан, – но я могу сделать тебя владельцем греческого огня. Бесплатно, в качестве подарка.
Появился караульный и сказал:
– Там пришел старик, говорит, что он его дядя, просит свидание.
Тархан бросил взгляд на Егорку и сказал:
– Еще и свидание разрешу, согласен?
– Согласен, – сказал Егор, в котором вдруг вспыхнула надежда.
– Веди, – приказал Тархан.
Караульный привел посетителя и удалился.
– Это твой дядя? – спросил Тархан.
– Какой он мне дядя, – возразил Егор, – просто нанял меня горшки продавать. Видно, рассчитаться пришел, совестливый.
– Ладно, рассчитывайтесь. У вас пять минут. Я сейчас вернусь. Схожу отлить.
Реза-киши приблизился к решетке, распахнул чапан, и Егор увидел рукоятку своего кинжала.
– Это я нашел у тебя в горшке, – сказал старик, протягивая оружие, – подумал, может тебе пригодится.
– Спасибо, отец. Горшки-то продал?
– Как тебя увели, так торговля кончилась. Двор не охраняется, дувал невысокий, легко можешь перелезть через него, главное, чтобы тебя вывели, попросись по нужде. Я буду ждать тебя в том караван-сарае до полудня завтрашнего дня. А потом уеду. Больше ничего не могу для тебя сделать.
– Это много, спасибо.
Старик похлопал Егорку по плечу и пошел к выходу, встретив по пути Тархана.
– Что, уже все? – удивился монгол. – Пять минут еще не истекли.
– У меня с ним разговор короткий, – сказал Реза-киши, – дал ему пол-дирхама за работу, чтобы совесть не мучила. Своих дел невпроворот. Не хватало мне еще по тюрьмам шастать.
– Ишь, совестливый какой, – сказал ему вслед Тархан, – еще и дядей назвался.
– Это просто обращение, – заметил Егор, – здесь к старшим так часто обращаются. У вас у монголов не так?
Оставив вопрос без ответа, Тархан приблизился к решетке вплотную и спросил:
– Готов?
Егор кивнул.
– Давай деньги.
– Сначала формула.
– Но ты можешь меня обмануть.
– Как и ты меня, но если обману я, то ничего плохого для тебя не будет. Меня все равно казнят. А, если ты возьмешь деньги и обманешь, я буду бессилен что-либо сделать.
– Хорошо излагаешь, убедительно. Ладно, слушай и запоминай. Надо взять шесть частей селитры, шесть частей серы и одну часть древесного угля. В этой пропорции все смешать, добавить мед и чеснок, чтобы придать форму. Поджигать надо на расстоянии, чтобы самому не сгореть.
– Это как же?
– Нужен фитиль. К примеру, веревочка, пропитанная нефтью.
– А как мне взорвать камень, сверху просто насыпать?
– Если сверху насыплешь, просто сгорит и все. Надо упаковать в форму и запечатать, чтобы только фитиль торчал. А теперь давай деньги.
Тархан весь взмок от волнения. Он все время оглядывался. Егор снял сапоги, вынул стельки и высыпал из них золото. У монгола заблестели глаза, он довольно кивнул.
– А греческий огонь? – спросил Егорка.
– Нефть, сера и масло, – торопливо ответил Тархан, ссыпал монеты в карман и ушел.
– А пропорции? – спросил вслед Егор, – но Тархан уже не остановился.
После его ухода к Егорке спустился охранник. Осмотрелся и не увидев ничего подозрительного, ушел. Оставшись один, Егор подошел к окну. Оно выходило на задний двор. Там была кабинка уборной и много бытового мусора, забор, в самом деле был невысокий. Егор проверил окно, оно было сработано на совесть. Толстые решетки были вмурованы в каменные стены. На дверях решетка и на окне решетка. Его никто не думал охранять. Просто заперли в караульном помещении, да и арест был обставлен как-то легкомысленно. На город опускались сумерки.
Егор задумался. Как было выше замечено, у татаро-монголов не было судебной системы, не было и тюрем. Поэтому в завоеванных странах они поступали в соответствии со своим кодексом поведения. Провинившихся людей, в зависимости от тяжести проступка либо убивали, либо изгоняли, либо
