каждого будет своя приватизированная квартира и каждый будет частный собственник у нас. У меня завод, а у вас – квартира есть?
Квартира.
Все, и вы такой же самый, как я, только вы неуспешный, а я успешный – вся и разница.
Надо лучше работать!
Надо лучше… Нет, не работать надо, а быстрее бежать, хватать. Это раз. Ну, вот это все видели, это наглядно. Это так, чтобы люди видели, как проходила приватизация. Второе: приватизация по всем заводам шла. Выбирайте три варианта: застрелиться, повеситься или утопиться. На выбор три варианта.
Широчайший выбор!
Кировский завод уперся, собралась конференция, мой родственник выступил там, Виктор Александрович Овчинников, – против (на конференции). Он потом был депутатом Ленсовета демократического, но не присоединялся к позиции этого демократического большинства. Он выступил против, и Кировский завод проголосовал против приватизации. Что делать? Шум… Всех трудящихся Кировского завода отправили в отпуск, потом еще в отпуск – и оплачивали, потом еще в отпуск. Когда они пришли после длительного летнего отпуска, уже все было приватизировано. Ну вот, буржуазия не пожалела же денег на это, но зато теперь не 35 тысяч человек там, а всего 7,5 тысячи работает.
Наладилось, да.
То есть буржуазия борется за свои интересы. Это правильно или неправильно? За свои интересы надо бороться или нет?
Ну, естественно.
Вот она и боролась. Но это все мелочь, а вот по-крупному было так: вы же Бориса Николаевича знаете, у него денег нет. Он говорит: куда делось 800 миллиардов – не знаю.
И мы не знаем.
И он не знает. Но мы не знаем и знать не можем, а вот он почему-то тоже не знал. Ну, нету их – куда-то пропали. Слушай, дай миллион! А вы также не дадите мне миллион?
Нет.
А под залог? Под залог завода, который 10 миллиардов стоит, даете?
Конечно, сразу.
Всё. Но я не отдам.
Миллион не отдадите или завод?
Нет, миллион не отдам. Я у вас беру миллион и не отдам.
А я завод заберу.
Ну и тишина.
Да, конечно.
Что, вы судиться со мной будете? Не будете – у вас завод. Так, слушай, кто тут еще есть – дай миллион. Так, так, так – это называется залоговые аукционы. Кто больше даст: вот вы миллион, а другой даст два – лучше пусть он мне даст два, тогда он получит.
Хотя бы 1 200 000.
Лучше три миллиона.
Лучше, но дают 1 200 000.
Лучше три миллиона. 500 миллионов дайте, потому что все уже растащили мои друзья тут. А я президент, надо же руководить как-то, а денег нет. И черт с ними – с этими заводами, заодно идет процесс приватизации. Гайдар что говорил: нам класс нужно срочно создать, нам нужно любых собственников. Хоть кому надо давать – этим работникам, тем работникам, лучше жуликам отдать, лишь бы только были они добросовестные. Сейчас-то ведь не спрашивают, как появилась собственность. Амнистия капиталов что означает: разве капитал может быть преступным? Ну, капитал – это станки, машины, как они могут быть преступны? Только капиталист. Но никто не говорит, что капиталист преступник, и не спрашивает, откуда деньги.
Но это может вызвать законные вопросы: а я вот тоже, вот у меня миллион образовался – а давайте не будем спрашивать откуда.
Вот сейчас за последние пять лет уже спрашиваем.
Почему?
Вот начали спрашивать и интересоваться, откуда у Улюкаева такие деньги? И нашли. Да, поэтому сейчас праздник у советского народа. Или, скажем, руководитель Федеральной службы исполнения наказаний больше миллиарда у государства отнял.
Неплохо.
Неплохо! То есть он делал браслеты для контроля за такими, как Улюкаев, по завышенной цене, в десятки раз превышающей рыночную, и в итоге нанес такой ущерб. Миллионы ему тащили прямо в кабинет, директору ФСИН – можете себе представить?
