полпути. Поскольку мои быки шли быстрее, чем быки второго фургона, который был сильно нагружен, я прибыл первый, чуть позади за мной шел Умслопогас, который хотел поговорить со своими зулусами. Я не мог выбросить из головы непонятную историю с заревом и с тревогой торопливо двигался вперед.
Мы прошли уже пару миль из тех десяти или двенадцати, которые отделяли нас от Стратмура, как среди волн кустарника, напоминавших море, замершее в движении, я заметил маленькую фигуру, которая приближалась к нам мелкой рысью. Чем-то эта фигура напоминала мне Ханса, я напряг зрение, чтобы присмотреться. Это действительно был Ханс, и никто другой, причем он бежал очень быстро.
В тревоге я приказал погонщику скорее гнать быков, так что через несколько минут мы встретились. Остановив фургон, я выпрыгнул из него и позвал Умслопогаса, который рысцой подбежал к нам. Ханс, увидев нас, остановился на некотором расстоянии и махал шляпой, как делал это обычно, когда был пристыжен или встревожен или чувствовал себя виноватым.
– Что случилось, Ханс? – спросил я, приблизившись на расстояние разговора.
– О баас… – отвечал тот, и я заметил, что он опустил глаза, а губы дрожали.
– Говори, дурак, на зулу, – сказал я, потому что к нам присоединился Умслопогас.
– Баас, – отвечал Ханс на зулусском, – ужасная вещь случилась на ферме Рыжебородого. Вчера днем в то время, когда все люди спали, потому что было очень жарко, группа огромных свирепых людей с длинными копьями – может быть, их было около пятидесяти – проникла тайком на ферму сквозь высокую траву и злаковое поле и напала на нас.
– Ты видел их? – спросил я.
– Нет, баас, я наблюдал с небольшого расстояния, как вы приказывали мне. Но стало жарко, я прикрыл глаза, чтобы не слепило солнце, поэтому я не видел их, пока они не стали шуметь.
– Ты имеешь в виду, что заснул или был пьян, Ханс. Но продолжай.
– Баас, я не знаю, – отвечал тот смущенно. – Но после этого я залез на высокую пальму, на вершине которой были густые ветки. С нее мне было видно все, а меня никто не заметил.
– Что ты увидел, Ханс? – спросил я.
– Я видел, как прибежали чужие люди и окружили деревню. Потом они начали кричать, и жители вышли посмотреть, что случилось. Томазо и несколько человек первыми поняли, что будет дальше, и быстро убежали к склону горы, пока окружение не было завершено. Затем женщины и дети вышли из хижин, и большие люди убили их своими копьями – всех, всех!
– Боже! – вскричал я. – И что случилось с домом и с Инес?
– Баас, они окружили дом. Девушка услышала шум и вышла посмотреть, что случилось. С ней были два зулуса из племени топора, которые болели, но уже совсем выздоровели. Несколько великанов подбежали, чтобы забрать ее, но зулусы отчаянно боролись, защищая ее, и убили шестерых воинов, а потом были убиты сами. Печальные Глаза также выстрелила из ружья, которое держала в руках, и ранила одного чужака.
Затем остальные враги схватили ее и посадили в кресло, а двое остались смотреть за ней. Они не причинили ей вреда, казалось, что они вели себя с ней так мягко, как только могли. Потом они вошли в дом и нашли там толстую девушку по имени Дженни, которая всегда смеется, она еще смотрит за Печальными Глазами, и тоже привели ее. Я думаю, они сказали ей, чтобы она находилась со своей госпожой и что, если попытается бежать, они убьют ее. Потом я видел, как Дженни приносила Инес еду и другие вещи.
– Что же было дальше, Ханс?
– Затем, баас, они пошли на склад, чтобы взять там все, что им понравится и может пригодиться в дальнейшем. Они отобрали одеяла, ножи, кухонные принадлежности, но не разжигали огня и не пытались поймать скот. Затем принесли дрова и зажгли костры, восемь или девять, а когда солнце село, начали пировать.
– Чем же они праздновали, если не взяли скот? – спросил я, покрываясь холодным потом, потому что знал ответ на свой вопрос.
– Господин, – отвечал Ханс, отворачиваясь и глядя в землю, – они пировали над трупами детей и молодых женщин, которых убили. Эти ужасные воины – людоеды, баас!
От такого страшного сообщения я побледнел и почувствовал, что сейчас упаду, однако быстро взял себя в руки и приказал Хансу продолжать рассказ.
– Они сидели у костров достаточно тихо. Затем некоторые из них уснули, а остальные остались на страже. Так продолжалось всю ночь. Когда наступила темнота, но луна еще не взошла, я спустился с дерева и незамеченным пробрался на двор. Я прошел в дом через заднюю дверь и пополз к окну в гостиной. Оно было открыто. Я заглянул внутрь и увидел, что Печальные Глаза так и сидит привязанная в кресле в шаге от меня, а Дженни лежит на полу у ее ног. Я подумал, что она спит или в обмороке. Немного пошипев, как шипит ночная гадюка, – я продолжал шипеть, пока наконец девушка не повернула голову, – я начал шептать очень тихо, потому что мог разбудить двоих охранников, которые спали с обеих сторон от нее, завернувшись в одеяла. Я сказал ей: «Это я, Ханс, пришел, чтобы помочь тебе».
«Ты не сможешь ничего сделать, – отвечала она тоже тихо. – Иди к своему хозяину и скажи ему и моему отцу, чтобы они спешили сюда. Этих
