Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом

комиссии Главного Раввината и Св. Престола под руководством раввина Шеар Йяшув Коэна от 19 октября 2004 года, гласившее: «Мы более не враги, но безусловные партнёры в утверждении основных моральных ценностей во имя выживания и благосостояния человечества»[655].

О некоем новом качестве отношений свидетельствовал и такой факт. В 2001 году Папская библейская комиссия опубликовала книгу «Еврейский народ и Священное Писание в христианской Библии», в которой было сказано, что продолжающееся ожидание иудеями Мессии остаётся в силе и оправдано Ветхим Заветом. И комментируя это утверждение, глава пресс-службы Наварро-Валльс заявил: «Ожидание Мессии было оправдано в Ветхом Завете…, и если Ветхий Завет сохраняет свою силу, то и это тоже остаётся в силе. Сказано, что вы не можете точно утверждать, что все иудеи неправы и что мы правы». А на вопрос журналистов о том, можно ли понимать это заявление как то, что Мессия ещё не приходил, Наварро- Валльс ответил: «Это означает, что было бы плохо, если католик будет ждать; но это не плохо для иудея». То есть Ватикан открыто признаёт отвержение иудеями Христа[656].

Обложка книги Жиньевски «Христианский антииудаизм. Мутация»

Таким образом, закрепив тот решительный поворот, который был совершён его непосредственными предшественниками в отношениях с иудеями, Иоанн Павел II, фактически полностью выполнив программу Зеелисбергской декларации. Новые ключевые положения позиции Католической церкви в отношении иудаизма, закреплённые в соответствующих документах, теперь уже никем не ставились под вопрос. Речь шла о признании талмудического иудаизма преемником ветхозаветного иудейства, сохранения избранности иудеев Богом, равнозначности Ветхого и Нового заветов, общей спасительной миссии иудеев и христиан и старшинства («старшие братья») иудеев в деле спасения. И тем не менее, как заявил понтифик в своей речи в синагоге, они были «только в начале пути, на который вступили».

Иудейские круги высоко оценили деятельность Иоанна Павла II и его вклад в «очищение» католического учения. Особенно точный анализ в этом отношении сделал уже упоминавшийся нами иудейский исследователь Поль Жиньевски в своей книге «Христианский антииудаизм. Мутация»[657], в которой он дал общую оценку 40-летнему периоду идейной эволюции католицизма в свете иудейской мысли и изложил ключевые цели иудаизма в отношении католицизма и всего христианства в целом. Используя соответствующие понятия, взятые из иудейской традиции, он выделил 3 этапа процесса переосмысления: 1. «видуй» (исповедь) — искреннее признание своих ошибок, 2. «тешува» (покаяние) — обращение к другому поведению и 3. «тиккун» (искупление) — исправление. Это программа коренной мутации христианства.

Поль Жиньевски

В настоящее время руководство Католической церкви переходит ко второму этапу, который «не будет завершён до тех пор, пока учение уважения не будет сформулировано в дидактических текстах и введено в новый катехизис, а их распространение не сформирует многочисленных по-новому мыслящих учеников и учителей». Как пишет Жиньевски, «цель амбициозна: надо заставить слушать и принимать учение, говоря противоположное тому, чему обучали раньше, распространять «евангелие» любви к иудеям. Когда новое учение вытеснит старое, оно со временем, а времени может понадобиться много, искоренит антииудаизм, а затем и антисемитизм». Тогда и наступит время «тиккун»[658].

Жиньевски вместе с тем констатировал важный факт: если в руководстве Церкви идеи сближения с иудаизмом широко распространены, то этого нельзя сказать о низовых христианских общинах, которые в массе своей незнакомы с теми теоретическими новшествами, которые вводят католические богословы. Именно на «просвещение» и мобилизацию католических «низов» и должны быть направлены теперь интеллектуальные усилия прогрессивных «верхов». Выполнением этой задачи занялся уже Бенедикт XVI.

Глава 25. Итоги «новой евангелизации»: от терпимости религий к религии терпимости

Активное погружение католической верхушки в глобальные политические игры на правах «равного партнёра» обеспечило Ватикану укрепление его мирового авторитета, а папе — славу великого примирителя и объединителя народов, но оборотная сторона этого «величия» являла совершенно другую картину. Размывание границ между религией и политикой, между мирским и сакральным, между христианством и оккультным масонством в целях создания «универсального братства» привело к глубочайшему кризису внутри самого католицизма.