может быть, проявляется еще и теперь, тоже ниже красоты композиции классического балета.
Здесь та же разница, как в литературе между рассказом или стихотворением с художественно построенной композицией и рассказом просто занимательным.
«Натуральность» танца Дункан, их «искренность» не есть достоинство.
«Искренность хороша на базаре», — сказал Крученых и сказал хорошо.
В искусстве нужна сделанность.
Классический балет — искусство бесконечно более передовое, чем дунканизм.
Мы приветствуем из Петербурга приход корабля большого плавания — Айседору Дункан, но мы приветствуем ее с высокого берега.
ТОСКА ОСТРОВИТЯН
На первых строках моей статьи благодарю Бога за то, что он не сотворил меня почтенным.
В 1922 году носят юбки по щиколотку, пояса из мишуры, жилеты из парчи.
В 1912 году по улицам уже ходили трамваи.
В 1912 году влезать на подножку трамвая в узком платье было неудобно.
В 1913–1914 годах женщины носили шляпы с высокими эгретами.
В 1913–1914 годах женщины, носящие шляпы с высокими эгретами, ездили на автомобилях.
Ездить на автомобилях в шляпе с высоким эгретом было неудобно, так как перья упирались в крышу автомобиля, как листья пальмы о стекла оранжереи в рассказе Гаршина[290].
Дамы, ездящие на трамваях, были дамы сравнительно бедные.
Им было неудобно влезать в трамвай в узкой юбке, но приходилось применяться.
Мода же сама применяется, [а] переменяться не хотела.
Дамы, ездящие в автомобилях, были богаты, и вот явился особый тип автомобильного кузова с крышей, приподнятой сзади, эта надстройка была сделана для того, чтобы не ломались эгреты.
Вывод:
Мода может не соответствовать техническим условиям момента, может быть неудобна и все же удержаться, приспосабливая жизнь к себе, а не приспосабливаясь к жизни.
Второй вывод:
История изменения костюма (мод) не связана непосредственно с изменением быта.
История карикатуры показывает нам, что мода все время находилась в противоречии с требованием практической жизни.
Мода — один из примеров оторванности искусства от жизни.
Мы вбиты в жизнь, как железные гвозди в дерево.
Мы ввинчены в жизнь, как стальные винты в железо.
Но человек хочет шевелиться, он немеет в жизни, как нога в туго затянутом шнуровкой башмаке.
Человек создает искусство.
Искусство превращает ходьбу в телегу, и только медведь
То, что мы назовем любовью, не есть просто влечение мужчины к женщине.
Мы любим, внося в любовь элементы искусства, ставим себе преграды, преодолеваем их.
В самом ходе романа есть свои моды.
Не одной необходимостью движется вперед жизнь человека, но и произволом.
История искусства — история произвола.
Увы, я живу в начале XX века во время, которое отнимает все время на то, чтобы жить.
Я принужден писать скачкaми.
В современных модах обращала на себя внимание их нормативность, т. е. то, что их кто-то предписывает.
Причем именно в модах достигнуто полное сосредоточение определяющей воли в одном центре.
Существует не только всемирный союз, но и всемирные фасоны дамских шляп.
