скупку заведомо краденного или за укрывательство товара от реквизиции.
Иногда бывали отдельные удачи, например нам отпустил в долг 60 пудов бумаги Петербургский Госиздат, что дало возможность издать две книги, из них одна в 10 или 15 листов («Мелодика стиха» — Б. М. Эйхенбаума[294]).
Вообще же первоначально издавали книжки маленькие, как их называли, молитвенники, в 64 долю листа, по типу «Подорожника» Анны Ахматовой.
Такой тип издания пустил в ход «Петрополис». Причина, вызвавшая такое измельчание книги, простая: полное отсутствие бумаги, а особенно ее хороших сортов.
Молитвенники расплодились очень быстро и также скоро надоели.
Но своеобразные условия русского книгоиздательства привели к тому, что почти не выходит беллетристики, и не потому что ее нет, а потому что на нее нужно больше бумаги. Таким образом мы знаем, что в России есть спрос на стихи, как же пойдет беллетристика, сказать наверное нельзя.
Среди писателей же есть несомненная тяга к прозе: сейчас пишут прозу такие поэты, как Владимир Маяковский, Борис Пастернак, Андрей Белый, Евгений Замятин, в Петербурге работают Серапионы, в Москве среди пролетарских писателей есть талантливые прозаики, как, например, Михаил Козырев[295], находящийся под влиянием А. Ремизова, и т. д. Но беллетристика при мне (до 15 марта сего года) почти не выходила.
Правда, зато много книг лежало в типографиях; в печати были: повесть Всеволода Иванова «Цветные вечера», книга его же «Ситцевый зверь». С 1918 года лежал в одном издательстве альманах «Север» с вещами Евгения Замятина, у «Алконоста» был набран альманах «Серапионовых братьев», книжка Михаила Зощенко «Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова», в наборе же видел, кажется, две книги Пильняка.
Характер книги, выходящей сейчас в Петербурге, изменился, издательства стараются издать большую книгу, молитвенники надоели.
Много книг выходит по философии, несмотря на то что на них есть специальная цензура. Книги выходят обычно в небольшом количестве экземпляров. Завод в 5000 экземпляров считается очень большим.
Нормально печатают 2000 экземпляров. Все это, конечно, не относится к книгам, сдаваемым в комиссариат народного просвещения, там практиковалось печатание книг в цифрах со многими нулями.
Ничтожный тираж современной русской книги в России объясняется узостью книжного рынка. Фактически книги идут только в Петербурге и в Москве.
Посылать книги в провинцию почти невозможно, так как теперь нельзя ждать даже месяца с расчетом за книгу, иначе падение рубля поглотит всю издательскую прибыль.
Главным книжным покупщиком для Петербурга является Москва, где петербургские книги дороже, чем на месте, от 50 до 100 проц<ентов>. В последнее время пробовали связаться с Украиной, устроив с ней обмен книг, но пока это еще не удалось.
Это очень жаль, так как там есть свои ценные издания, в настоящее время печатается, например, найденная книга Потебни о Тютчеве.
Попытка связаться с Витебском, Псковом, Вологдой, Архангельском не дала почти ничего, провинция оказалась слишком бедной, чтобы покупать книги.
Книги дорожают очень быстро, по мере того как приходится фактически оплачивать рабочих. Бывают случаи, что счет, предъявляемый типографии, в десять раз больше того, что ожидаешь. Берешь в руки счет, как открываешь карту. Не знаешь, что там окажется.
В настоящее время в России готовятся несколько книг типа роскошных изданий. Издательство «Петрополис» выпускает книгу с 70, кажется, иллюстрациями большого формата из 20 трехцветок, это монография о Юрии Анненкове, как портретисте.
Текст М. Кузмина, Е. Замятина и Бобышова[296]. Работой над этой книгой занята была 15-я государственная типография почти всю зиму. Печатание книг в России — тяжелая работа. Зимой в типографиях так холодно, что стынет типографская краска и оттиски получаются бледными.
Положение писателей несколько улучшилось после восстановления книгопечатания в России. Но улучшение это не верное и временное, как временно само усиление издательств. Уже видны концы последних запасов бумаги. Нет уверенности в том, что покупатель сможет и завтра приобрести книгу. Писатель же пока продал и съел все, что он написал за последние два-три года. Подписаны контракты зачастую очень тяжелые на много лет вперед.
Чем будет завтра жить писатель — я не знаю. Пока же с радостью могу установить, что в середине зимы один очень крупный русский поэт в первый раз за три года начал топить печи.
Союз писателей в Петербурге в последнее время был занят разработкой нормального договора между издателем и писателем. Договор был выработан, и предполагалось обсудить его совместно с союзом издателей. Главные основания договора следующие:
1. Действие договора начинается со дня подписания его, а не со дня издания книги.
2. В договоре должно быть указано количество экземпляров, которое имеет право издать издатель. Если издатель купил книгу, положим, с тиражом в пять тысяч экземпляров на пять лет, а книга разойдется раньше, то писатель свободен от договора.
Отказ издателя отпустить книги в магазин за наличный расчет считается признанием его, что издание разошлось.
