В этом случае родителям тоже придется мириться с детским непослушанием, но не так долго. Это принесет всем участникам гораздо меньше вреда, чем бесконечный конфликт вокруг дневного сна. Родители, которые проводят в жизнь этот принцип, пока их дети маленькие, уже в полтора-два года могут услышать от них: «Я хочу спать». Иногда ребенок поспит столько, сколько нужно, иногда недостаточно – так же, как взрослые. Но важнее то, что он активно участвует в развитии своей самооценки и ответственности. В дальнейшем, когда он станет взрослым и заведет свою семью, он будет знать: личные границы других существуют не для того, чтобы мешать мне, и я не бываю не прав только потому, что мои потребности отличаются от чужих пожеланий; я имею право защищать свои потребности и ошибаться.
На более серьезном уровне разговор папы с Якобом – не просто решение сиюминутного конфликта, а пример взаимно обучающего процесса. Когда папа говорит: «Мне нужно полчаса, чтобы почитать газету», он обозначает свои границы и таким образом развивает свою личную ответственность. Он упускает эту возможность, если использует власть («Тебе надо спать, потому что ты устал, вот и все!») или диктует правила («Ты знаешь, что должен спать днем»). В этом случае Якоб быстро научится либо признавать отцовскую власть, либо противостоять ей. Но если отец отказывается от власти, они оба понимают, что важны друг для друга и помогают друг другу развиваться. В то же время Якоб:
• видит в папе ролевую модель – тот показывает ему, как взрослые выражают и отстаивают свои потребности и принимают ответственность за себя и свою семью;
• развивает свой личный язык (об этом мы поговорим чуть позже);
• развивает чувство личной ответственности.
Личная ответственность ребенка
Есть три сферы, в которых детям должно быть позволено брать на себя личную ответственность ради их здоровья:
• Их ощущения: что вкусно, а что невкусно; что пахнет хорошо, а что плохо; когда им холодно, жарко и т. д.
• Их чувства по отношению к кому-либо или чему-либо: счастье, любовь, дружба, гнев, разочарование, сожаление, боль, желание и т. д.
• Их потребности: голод, жажда, сон, близость, дистанция.
Позже эта ответственность будет распространяться на свободное время, образование, внешний вид и религиозные взгляды.
Что это значит? Должны ли дети сами принимать решения, настаивать на своем, выбирать то, что лучше для них?
Чтобы ответить, сделаем небольшое лингвистическое отступление. «Решить» означает взять на себя обязанность что-то сделать; «быть ответственным» – согласиться отвечать за последствия сделанного. Это разные вещи, хотя они часто идут вместе.
По мнению многих взрослых, признать равное достоинство детей значит предоставить им «чрезмерную свободу». Такие родители воспринимают свои отношения с детьми как борьбу за власть – кто принимает решения и за кем остается последнее слово. Условия этой борьбы не имеют значения, диктуются ли они взрослыми или строятся на более демократических принципах.
В ситуации Якоба суть не в том, что он хочет играть, а его отец – отдыхать, а в борьбе за власть между ними. Она ведет в тупик, где никто из них не получит желаемого.
Если мы действительно хотим защитить личные границы родителей и детей и помочь детям развить здоровую самооценку плюс личную и социальную ответственность (эти качества неразделимы), семье нужны другие принципы. Мы должны принимать себя и своих детей всерьез, вместо того чтобы цепляться за старые привычки распределения власти.
Эта идея только кажется простой и не сводится к тому, чтобы «разрешить» кому-то что-то делать. Если Якоб просит поиграть с машинками и папа отвечает: «да» – он ему разрешает. Но при серьезном отношении к человеку одних слов недостаточно. Голос и интонация дают понять, относятся к нам серьезно или свысока.
• Принимать другого человека всерьез означает:
• Признавать его право на свои потребности, желания, переживания, чувства, а также право выражать их.
• Видеть потребности другого «его глазами».
• Сосредоточиться на другом человеке, чтобы понимать реалии его жизни.
• Реагировать с пониманием на его действия и серьезно относиться к своей позиции.
Длинный хвост к кассе универмага. В конце очереди четырехлетняя девочка тянет за руку мать и хнычет: «Мама! Я не хочу больше здесь быть! Почему мы не идем домой?»
Что должна ответить мама? Если она выросла в семье старой формации, то считает своим долгом преподать дочери урок социального поведения: «Нет, ты должна успокоиться. В магазине нужно терпеливо ждать своей очереди».
Более современная мама использует объяснение и отвлечение: «Это невозможно. Я вижу, что ты устала, но посмотри, сколько людей впереди нас. А ты видела симпатичное платьице на той вешалке?»
Обе эти реплики приемлемы и не наносят прямого вреда личности ребенка. Тем не менее они дают девочке понять, что ее чувства и желания не так важны, как мамины. В первом случае они игнорируются, во втором за них предлагается компенсация. Оба раза ребенок вынужден принять серьезное
