Нет! Это не сон! Он смотрит на нее влюбленным взглядом… или все-таки сон?
— Ах ты, жадина! — воскликнул Арси с улыбкой.
— Нет, я разумная девушка, которая не целуется с каждым встречным вором и разбойником, — возразила Парелия с не менее приятной улыбкой.
Вы уже поняли, что она лукавит и проигрыш не стал бы для нее катастрофой…
— Жизнь сделала меня таким, я не виноват.
— Эту сказку другому расскажешь.
— А где ты жила в детстве? — вдруг поинтересовался Арси.
— В основном в Сийероне.
— Я раньше часто бывал там.
— Что же ты там делал? — спросила Парелия, прищурившись.
— Искал себе еду на помойках.
— Фу, но ты не пахнешь мусором! — пошутила Парелия.
— Да, мылся разок после этого, — парировал Арси, и оба засмеялись.
— А если серьезно? Ходил в гости к своим родственникам?
— Какие родственники?! У меня на всем белом свете ни одного родного или близкого человека. Я серьезно говорил насчет помойки.
— Ты специально приходил в Сийерон, чтоб искать еду на помойках? — удивленно переспросила Парелия.
— Нет, приходил с другой целью, но иногда деньги заканчивались. Тогда приходилось добывать еду, чтобы не умереть с голоду.
— Фу! — брезгливо поморщилась Парелия.
— Тебе не угодить: ворую — плохо, не ворую — тоже плохо, — негодовал Арси.
— А ты никогда не задумывался о третьем и самом разумном варианте — работать?
— Я был ребенком, какая работа?!
— Послушай, если рассказываешь все это, чтобы вызвать жалость, можешь не стараться. Кто тебя просил убегать из детского приюта? Ты сам выбрал такую жизнь!
— Тебе легко говорить: ты никогда не была в приюте и не знаешь, что там творится.
— Арси, хватит врать. Я часто бываю в разных приютах Агастана: там нет жалующихся.
— Да, ты права, сейчас многое изменилось, — кивнул Арси. — Но раньше, когда принцесса этим вопросом еще не занималась, все было ужасно. Сама посуди, стала бы она тратить на это время, если бы не было проблем?
— Принцесса очень любит детей, особенно тех, с кем судьба сыграла злую шутку, и она хочет, чтобы у этих ребят было счастливое будущее.
— Хорошо, ты права: в то время тоже можно было жить в приюте. Но это оказалось не для меня: я хотел жить самостоятельной жизнью. А ты почему часто ходишь в приюты? — спросил Арси.
— Потому что… — Парелия запнулась на секунду, но быстро нашлась, — ну, я сопровождаю Парелию. Именно поэтому я хорошо осведомлена обо всем этом. Так что тебе не удастся обмануть меня. Ты так и не сказал, почему так часто ходил в Сийерон?
— Потому что там живет много состоятельных людей, — неохотно пояснил Арси.
— Ходил «знакомиться» с содержимым их карманов? — нахмурилась Парелия.
Арси молча кивнул.
Парелия никак не могла понять, почему он наговаривает на себя? Или он не выдумывает?
— Если ты искал еду на помойках, значит, эти знакомства заканчивались неблагополучно, — сделала она выводы.
— А ты думаешь, воровать так легко? — возмутился Арси.
— Откуда мне знать? Я никогда не воровала!
— Вор — сложная профессия: меня не раз ловили и хлестали, пока я ею не овладел. А когда подрос, не только хлестали, но и арестовывали.
И снова он с гордостью рассказывает о своей преступной жизни!
— Ой, бедненький, — ехидно посочувствовала Парелия.
— Как-то меня поймали и продержали несколько дней в подвале. Только воду давали. А когда выпустили, так захлестали, что я потерял сознание. Мое тело бросили возле помойки. Когда я пришел в себя, начал искать там еду.
— Не обратился в полицию, чтобы наказали твоих палачей?
— Нет, я их сам потом наказал, — в глазах Арси появился недобрый огонек. — Я самый злопамятный человек в Агастане: если кто-то причинит мне боль, я обязательно отомщу, даже если пройдет десять лет.
Парелия и представить себе не могла, каким мстительным человеком был Арси. Причем его месть всегда была самой жестокой. Когда он повзрослел, его дурная репутация опережала его, и многие старались обходить его стороной… конечно, если получалось…
— Как наказал? — поинтересовалась Парелия.
— Это неважно, — уклончиво ответил Арси и добавил: — Тебе лучше не знать.
— Скажи, ты убил их? — с ужасом в глазах спросила Парелия.
— Ну конечно же нет! Я ведь не убийца.
— А что ты сделал?
— Несколько лет спустя вернулся и стал обворовывать их. Через год они были настолько бедны, что стали просить подаяние.
Арси утаил от Парелии некоторые подробности своей мести: например, тот факт, что он также поджег дома своих обидчиков.
— И только? — спросила Парелия, в глубине души испытав некоторое облегчение.
— А что, разве этого мало?
— Мне казалось, что месть будет более суровой.
— А по-моему, этого достаточно.
— Я не такая, как ты, — заметила девушка с долей надменности. — Я великодушная, не люблю мстить и спустя какое-то время всегда прощаю.
— По твоим красивым глазам видно, что ты добрая и великодушная.
— А что еще ты видишь в моих глазах? — спросила Парелия, затаив дыхание.
— Я вижу печаль, много печали, — серьезно ответил Арси. — Хоть ты и пытаешься скрыть ее своей резвостью.
— Ты ошибаешься, — улыбнулась принцесса. — Во всем Агастане нет никого счастливее меня.
— Нет, это не так. Я чувствую, как ты одинока.
— У меня много подружек и знакомых, я не могу быть одинокой.
В ту секунду Парелия едва сдержалась, чтобы не отвести взгляд: Арси затронул одну из самых неприятных для нее тем, и в тот момент ей не хотелось смотреть ему в глаза, ведь глаза — зеркало души. Принцесса боялась, что он увидит в них отражение одиночества, которое она часто ощущает. Тем не
