Да – стойкий, да – могу три-четыре вахты стоять подряд, да – не прошу замены и могу трое суток выбирать рыбу и грузить её в трюм, успевая поспать стоя, прислонившись к пиллерсу.
– Не пижоньте, мой друг, народ всё видит и понимает! – второй не отрывался от окна.
Два вопроса – где перекусить и как помочь коку.
В штурманской? Не дай Бог капнуть маслом на карту – несмываемый позор!
Пока мы крутились в районе Фарер, между Исландией и Скандинавией, мы несколько раз оказывались на одном и том же месте. Карта была в многочисленных подтирках. И вдруг на ней масляное пятно! Ужас!
Решил, что лучше перекусить в кают-компании.
Балансируя, спустился вниз, чуть ли не носом открыл дверь. Никого!
Качка килевая, поэтому сел на кормовой диванчик, как раз по миделю.
Отпил из кружки половину, закусил чудесной лососиной, даже жёсткий, застарелый хлеб не портил вкуса. Пальцами выловил кусочки печени, шпротины. От выпитого разыгрался аппетит и я вычистил миску куском хлеба. Допил портвейн.
И сразу стало тепло, потянуло в сон. Помня о коке, решил всё-таки урвать минут пятнадцать «адмиральского» часа. Засёк время на корабельных часах в корме.
Лёг на бортовой диванчик, чтобы не скинуло, и всё поплыло. Нет ни качки, ни шторма, только сладкий сон. И мысль – помочь коку, помочь коку…
Вскочил, по часам вышло, что украл лишних пять минут. На камбузе тренькала миска, поставленная мной в мойку через окно раздаточной.
Скудное освещение. Что-то где-то поскрипывает. Глухие удары волн в корму и борта. Качка продолжалась, но размахи её стали меньше, это я определил автоматически, согнав остатки сна.
Спустился в кормовой кубрик в каюту механиков. Гений спал, упёршись конечностями в ограничители площади койки. Пятно на бинтах не увеличилось. Потрогал лоб – не горячий. Поразительно, но спали и остальные жители помещения.
Взяв оставленный здесь докторский чемоданчик, вышел из каюты. Дверь за мной захлопнула качка.
Кок страдал, держась за перевязанную полотенцем щеку. Услышав стук, открыл глаза, в них было страдание. Лицо розовое, потрогал лоб – температура, градусов тридцать девять по старику Цельсию.
Открыл чемоданчик, думая, чем помочь. Из инструментов – завёрнутый в целлофан скальпель. Из обезболивающих, что знаю, анальгина нет, нашёл только пустую коробочку из-под него.
Ещё раз более внимательно осмотрел Лёху. Опухоль захватила глаз, который начал заплывать.
Что делать?
Никакой помощи ниоткуда ждать нельзя. На базах, курсирующих на промысле, есть и бригады врачей и операционные и лазареты.
Но нам не поможет никто!
Попросил Лёху встать, сунул термометр под мышку, развернул к свету.
– Рот открой!
Рот открылся с трудом, пространство не давала осмотреть верхняя опухшая губа.
Правой рукой взял его за волосы, запрокинул ему голову, чтобы заглянуть снизу. Вид нехороший, опухоль захватила правую сторону щеки и верхней челюсти, виновник – почерневший, как говорила моя бабушка, глазной зуб.
Потрогал его – шатается.
План действий – либо скальпелем разрезать нарыв, либо попытаться выдернуть зуб.
Наша возня заинтересовала народ. Поотдёргивались занавески, начали высовываться опухшие от сна, заросшие щетиной лица. Посыпалась масса дельных советов, лучшим ответом на которые мог бы стать анекдот армянского радио.
Вынул градусник – тридцать девять и пять.
И меня охватил страх – Лёха мог умереть!
Я поднялся в рубку.
– Палыч, дело хреновое. Мне нужно с кэпом переговорить.
– Тебе нужно, ты и переговори!
– Как? Сергей Павлович, дело очень серьёзное, коку плохо, даже помереть может.
– Даже так? Становись на руль.
И спустился в каюту к кэпу.
Капитан появился через пару минут, вопросительно посмотрел на меня. Я, стараясь говорить короче, рассказал всё, в том числе упомянул, что у Генки всё в порядке на данный момент.
– И какие предложения? До берега дотерпит?
– Нет, Николай Егорович, не дотерпит. Если сейчас ничего не предпринять, воспаление может перекинуться на голову, в мозг, то есть.
– Ну, пойдём, посмотрим. Хотя стоп! Ходить нечего, только парня пугать.
Давай, Брынцев, действуй! Кого надо, привлекай. Можешь ссылаться на меня. Я буду в рубке.
Спускаясь вниз, я начал обдумывать план предстоящих действий. Итак: – нужны щипцы, возможно обычные плоскогубцы. Нужен исполнитель – я не подхожу для этого. Нужен мужик, кто мог бы держать голову пациента. Нужно всё сделать так, чтобы инфекция не попала, а значит всё надо стерилизовать. Чем и как?
На исполнителя лучше всех подходит Гаврилыч, здоровый мужик с привычными к инструменту руками. Помощником – Лёшка-боксёр, парень из Мурманска, действительно бывший боксёр.
Я спустился в машину. Стармех – «дед» – возился у двигателя, моторист с маслёнкой осматривал подшипники гребного вала. Второй механик, опустив шланг от паропровода в кастрюлю, что-то кипятил там. Вот и обеззараживание! – мелькнула в голове мысль.
– Гаврилыч, – я тронул за плечо деда, – вы можете со мной пройти в каюту к коку?
– А что случилось?
– Ваша помощь нужна, – я обрисовал картину. Упомянул и о распоряжении капитана оказывать полное содействие.
Дед посмотрел на меня, что-то в моём состоянии было такое, что больше никаких вопросов задавать не стал.
Я пошёл за чемоданчиком, а стармех в каюту к коку.
Войдя к Лёхе увидел Гаврилыча, грязными пальцами поднявшего губу кока и разглядывавшего его рот.
Обернулся ко мне:
– Доктор, а дело то хреновое!
– Без вас, сэр, знаю, вот только панику разводить не надо, – бодрым голосом, увидев, что Лёха испугался, остановил углублённое описание хренового дела.
– Ну-ну, – пробурчал дед.
– А можно вас на минутку? – я показал на дверь.
Стармех поднял на меня глаза – это что? – вежливое удаление от места возможной операции?
Я вышел первым, он за мной.
– Василий Гаврилович, – повернулся я к нему, – Лёхе, сами понимаете, нужно, в первую очередь, вырвать зуб, но я никогда этого не делал, и, если честно, боюсь.
Он внимательно посмотрел на меня:
– А я подумал, что ты у нас бог медицины. Мало того, что чуть не утопил…
– Когда? – удивлённо спросил я.
– Ладно, я так. Инструмент есть у тебя?
– Ничего нет. Нужно что-нибудь типа плоскогубцев.
– Хорошо, подберу из своих. А как обеззаразить?
– Только кипячением, у вас в машине пар есть.
– Хорошо, – согласился дед, – ну а дальше?
– Я всё продумал, – заторопился я, – его надо в кают-компанию и положить на стол, ну, подстелить что-нибудь, и один должен держать его за голову. И чтобы палку какую засунуть между зубов, чтобы рот не закрылся. И чтобы щипцы упёрлись во что-нибудь, чтобы рычаг был…
Стармех прервал:
– Хорошо, понял. Клепку с бочки возьмём, плоскогубцы бензином промоем, зажгём, чтобы обгорели, потом прокипятим. Мужика, чтобы голову держать, – это Лёшку-боксёра, кореша твоего, привлечь надо, он крови не боится, – и пошёл в машинное отделение.
В голове у меня крутился план предстоящей операции, её детали.
Голова чтоб на бок лежала, чтобы гной в горло не потёк, кипячёная вода нужна, чтобы рот промыть. А надо ли? Попытался вспомнить – промывали ли мне рот после удаления зуба?
