– …у самого крупного океанского хищника – кашалота – имеется от восемнадцати до двадцати пяти комических зубов с каждой стороны нижней челюсти…
– Стоп! – Сьюзен Феррарис до крови закусывает нижнюю губу. – Шарлотта, милочка, не комических, а конических. Ко-ни-чес-ких. Хорошо, дорогая? Давай попробуем еще раз.
– Перемотка.
– Мотор!
Шарлотта облизывает губы. Встает в позу:
– У самого крупного…
– Вот дерьмо! – Сьюзен с размаху швыряет клипборд на палубу. – Нет, сейчас я точно кого-нибудь убью!
Ее ассистент у бокового монитора призывно машет рукой:
– Сьюзен, Эрик! Быстрее сюда! Это надо видеть!
Режиссер и продюсер протискиваются сквозь охающую и ахающую толпу:
– Господи, неужели оно реально?
Джонас подходит поближе. Видит картинку на мониторе. Чувствует, как кровь стынет в жилах.
Сперва появляется дьявольская морда: правый глаз и правая ноздря в окаймлении отвратительных шрамов, тянущихся до верхней челюсти и мерзкой розовой десны. Перекошенная пасть открывается с судорожными подергиваниями, демонстрируя ряды шестидюймовых зубов.
В лунном свете лишенная пигмента люминесцирующая шкура чудовища испускает призрачное белое сияние. Монстр проплывает мимо камеры, попутный поток подхватывает оператора и закручивает в водовороте, словно в барабане стиральной машины. В кадр на секунду попадает похожий на крыло грудной плавник, а картинка перефокусируется, показывая крупным планом искалеченный алебастровый спинной плавник с напрочь откушенным нижним концом.
И последнее изображение – парные семенники на брыжейках и смертоносный хвостовой плавник.
В голове Джонаса проносится с десяток разных мыслей и одновременно с десяток разных команд. Помоги Эндрю… Это самец… Терри была права… Фестиваль акульих зубов… Зуб самца мега… Эрик тебя подставил… Найди оружие… Как он здесь очутился… Проверь, где находится лодка…
– …спасите мою дочь!
Джонас мчится по главной палубе к месту сбора команды «Молоты». Грузовая сеть уже за бортом, «Зодиак» спущен на воду.
Мия Дуранте поднимает на Джонаса глаза и видит его искаженное лицо. Ни слова не говоря, она идет вместе с ним к лееру, чтобы спуститься по грузовой сети в моторную лодку.
Щелкающие звуки, издаваемые по мере подъема матерым кашалотом, улавливаются благодаря механизму эхолокации остальными китами. Стряхивая с себя остатки сна, они резко всплывают, самки окружают детенышей, а молодые самцы – самок. Млекопитающие готовятся к массовому исходу.
Привязанная к лодке Сорвиголов самка неожиданно просыпается. Она всплывает на поверхность, петля на ее хвостовом плавнике затягивается.
Почувствовав, что ее взяли на буксир, самка начинает паниковать.
– Повтори еще раз. – Стюарт Старр крепче прижимает рацию к уху, голос его собеседника заглушает гул от винтов вертолета над головой. – Мега-ла что?
Дани поворачивается, во все глаза уставившись на оператора.
Внезапно нейлоновый трос натягивается, отчего лодка ускоряется до двадцати узлов.
– Ух ты! – Ферджи хватает Дани за талию и крепко держит.
Деревянное суденышко скачет по пенным гребням, словно дикая лошадь.
Дани, пригнув голову, пытается спрятаться от холодного душа соленых брызг. Повернувшись, она кричит Стюарту Старру:
– Ты вроде произнес слово «мегалодон»?
Однако ее голос, едва слышный на фоне криков товарищей по команде, окончательно тонет в шуме винтов вертолета с «Целаканта» и пронзительном вое ветра.
Оглянувшись, Дани видит спинной плавник.
Самец мегалодона – уцелевший детеныш из первого помета Ангела – избегает большого скопления кашалотов. Его органы чувств нацелены на одинокую самку, которая, отделившись от своих товарок, на всех парах несется прочь от стада.
Мег пускается в погоню, разрезая ночь искалеченным спинным плавником в форме полумесяца.
В считаные секунды охотник обнаруживает еще одно существо, следующее за самкой кашалота.
Меньшего размера. Более уязвимое.
Мегалодон меняет курс, по ошибке приняв шлюпку за теленка.
– Он нацелился на нас! Сделайте же хоть что-нибудь! – кричит Дани.
Капитан команды «Мако» собирается ответить, но тут лодка врезается носом в шестифутовый вал. Переждав волну, Ферджи говорит:
– Он гонится за нашей шлюпкой. Может, нам лучше нырнуть в воду. Тогда, может, и пронесет. А нас потом подберет вертолет.
– Бредовая идея, – глядя на плавник, заявляет Дженни. – Вертолет здесь исключительно затем, чтобы запечатлеть на камеру нашу смерть. Пожалуй, я рискну и останусь в лодке.
Самка кашалота в панике тянет за собой шлюпку еще две мили. Вконец измотанная, она чувствует, что еще немного – и мег настигнет ее, а потому решает уйти на глубину.
Шлюпка, перепрыгнув через очередную волну, неожиданно ныряет носом вперед прямо в черные воды Тихого океана.
У Дани перед глазами вспыхивают разноцветные огни – и вот уже океан затягивает ее в бездну. В ушах стоит душераздирающий скрежет шлюпки, а расколотое сознание вопиет, требуя перестать цепляться за борт.
Разжав руки, Дани отталкивается и плывет к поверхности, на что уходит целая вечность. И вот она наконец выныривает, жадно глотая воздух.
И неожиданно цепенеет.
Прямо на нее катится белый кильватерный след, который движется под поверхностью моря, словно подводная лодка, и, прежде чем Дани успевает вскрикнуть, прежде чем успевает заставить окаменевшие мышцы двигаться, монстр уже подныривает под нее. Босые ноги Дани касаются шершавой спины цвета слоновой кости; девушка поспешно отдергивает их, прижимая коленки к груди, когда изуродованный спинной плавник разрезает воду, едва не касаясь ее лица. Образованный акулой попутный поток, закручивая Дани в яростном водовороте, тащит бедняжку за собой на расстояние несколько ярдов, пока ей наконец не удается откатиться в сторону.
Дани, задыхаясь, выныривает на поверхность и внезапно слышит отчаянный мужской вопль, ужаснее которого она еще в жизни не слышала. От этого нечеловеческого крика у Дани кровь стынет в жилах, но что еще хуже, гораздо хуже – так это то, что крик внезапно обрывается.
От страха у Даниэллы Тейлор пропадает голос, и она не может ответить, что, безусловно, к лучшему, так как хвостовой плавник цвета слоновой кости внезапно появляется вновь, едва не
