Мия показывает на гидроциклы:
– Джонас, держись Сорвиголов. Они приведут нас к «Нептуну»!
Джонас меняет курс, ориентируясь на пенный след гидроциклов.
Мия с Дани радостными криками приветствуют появившийся на горизонте «Нептун».
Джонас оглядывается. Спинной плавник, отстав от «Зодиака», кружит вокруг умирающего кашалота.
Самец кашалота плывет на боку в луже собственной крови. Майкл Марен смотрит на монитор и, проклиная умирающего кита, отчаянно водит джойстиком лэптопа.
– Майкл, мне следовать за «Зодиаком» или остаться с мегом? Майкл?
Марен с шумом захлопывает лэптоп:
– Просто доставь нас обратно на «Целакант».
Когда Джонас причаливает к испанскому галеону, трое гидроциклистов уже на корабле. Джонас пришвартовывает спасательную лодку к нижней ячее грузовой сети и вместе со своими спутниками поднимается под бурные аплодисменты на борт «Нептуна».
Ферджи знаком призывает к тишине:
– Эй, вы, чертовы недоноски, а ну-ка заткнитесь! Я сказал, всем молчать! – Он смотрит на улыбающихся членов съемочной группы и качает головой. – Док мертв. Надеюсь, вы успели провести ваши треклятые съемки.
Лица окружающих молниеносно вытягиваются, повисает тяжелое молчание.
Джонас поднимается на палубу:
– А где Холландер?
Вперед выходит капитан Робертсон:
– Заперся в своей каюте со Сьюзен и редакторами. Пересылают отснятый материал.
– А Эндрю?
– В лазарете. Ничего, жить будет. Несколько паршивых ссадин.
– Капитан, ведите судно в ближайший порт. Объявляю путешествие законченным.
– Не могу, Тейлор. Приказано оставаться в двух километрах от мертвого кита.
Поздний плейстоценСеверо-запад Тихого океана
18 000 лет назад
Фиолетовые сумерки в сопровождении западного бриза окутывают атолл, предвещая наступление ночи. Беременная самка, измученная попытками выбраться с мели, а также нехваткой воздуха на грани удушья, следует по тропическим водам, старательно избегая столкновения с преследующим ее самцом.
Скользя параллельно илистому дну, самка мегалодона делает очередной поворот, ее первобытные инстинкты молниеносно реагируют на поверхностные вибрации и характерный запах крови.
Голодная самка яростно хлещет хвостом из стороны в сторону, устремляясь к источнику помех.
Молодой микронезиец залез до середины на тонкий ствол кокосовой пальмы. Заметив спинной плавник, он снимает с шеи раковину брюхоногого моллюска и дует, пронзительный звук заставляет стаю обезьян-ревунов искать укрытие под пологом пьяного леса.
Другой юный микронезиец, появившийся на зов из джунглей, дует в свою раковину, предупреждая двоих гонцов, бегущих наперегонки со стремительным потоком воды.
В миле вверх по течению водный поток заканчивается мелкой лагуной. По мере того как сигналы, передаваемые с помощью раковины, становятся громче, темнокожие женщины, выстроившись вдоль освещенного факелами берега, хлопают по темной воде лагуны плоскими деревянными дощечками и кокосовыми трещотками. Старейшина племени – его разрисованное лицо виднеется из-под причудливого головного убора из челюстей тигровой акулы – периодически макает в воду выпотрошенный труп обезьяны, оставляя кровавые завитки.
Охотники племени замирают в боевой стойке на берегах лагуны, мозолистые руки цепко держат концы грубой рыболовной сети, растянутой по дну лагуны. Их задача – опутать животное сетью, а затем вытащить на берег, где жрецы, освятив добычу, зарежут ее.
Для коренных жителей этих островов Микронезии акула не просто источник пищи, а их древний предок, возродившийся как морское существо, чтобы предложить себя в качестве дара океанских глубин. Ведь, согласно легенде, океанским царством правит свирепый Бог-Акула. И туземцы свято верят в существование этого божества, так как частенько находят на мелководье его массивные треугольные зубы.
Туземцы ежедневно молятся Богу-Акуле и просят о пище, здоровье и хорошей приливной волне. Мясом взрослой тигровой акулы можно два дня кормить всю деревню, а мясом вожделенной белой акулы – целых две недели.
На памяти местных жителей, рыбаки всегда боготворили древнего повелителя морей.
Протяжный звук раковины становится ближе.
Жители деревни буквально впадают в экстаз, узнав о размере добычи. В этот благословенный день Бог-Акула оказался чрезвычайно милостивым.
Туземцы готовы встретить своего Создателя.
Самка медленно скользит по мелководью, спинной и хвостовой плавники возвышаются над темной водой.
Дети, восхищенные размером акулы, бегут вслед за ней по берегу.
Воины в преддверии жестокой схватки с морским чудовищем, которого они принимают за пятнадцатитонную большую белую акулу, еще крепче сжимают сеть.
Тридцатидвухтонный мегалодон входит в устье лагуны. Яростно хлеща хвостом, он приближается к истекающему кровью жертвенному животному. Отряды рыбаков на каноэ отчаливают от берега. Они останавливают лодки на середине водного пути, чтобы отрезать добыче путь к отступлению.
Под радостные крики местных жителей мегалодон высовывает из воды морду, чтобы сожрать мертвую обезьяну.
Старейшина с челюстью тигровой акулы на голове подает знак.
Туземцы входят в воду лагуны, чтобы подтянуть сеть. Надрывая жилы, они пытаются вытянуть находящийся под водой неподвижный груз. Им на помощь спешат другие жители деревни; размер добычи приводит их в неистовство.
Черная вода внезапно вскипает. Огромный хвост, словно дубина, бьет по поверхности воды. Туземцы в каноэ бросают копья, течет кровь. Разъяренный мегалодон высовывает гигантскую голову из воды.
Жители деревни оглашают воздух истошными криками. Рыбаки воют от боли, когда извивающееся животное дергает сеть, отрывая пальцы вместе с руками.
Резко повернув голову, мегалодон хватает жуткими челюстями двух ближайших к нему рыбаков, разбрасывая во все стороны окровавленные ошметки плоти.
На помощь натягивающим сеть рыбакам спешат все новые и новые люди.
Застряв на мелководье, мегалодон катается, словно крокодил, еще сильнее запутываясь в сетях.
Однако миллионы острых как бритва зубчатых пластинок с рельефной поверхностью на шкуре животного начинают делать свою работу, разрезая веревки.
Мегалодон отчаянно вращает верхней частью туловища, пытаясь ускользнуть с мелководья. Выдвинувшиеся вперед челюсти хватают очередного зазевавшегося туземца.
Освободившись, мегалодон нападает на воинов в каноэ.
Рыбаки впадают в панику. Те, что посмелее, пускают в ход копья, но остальные ныряют в воды лагуны и из последних сил гребут к
