— Так не пойдёт!
Он перестал перепрыгивать с ноги на ногу и удивленно посмотрел на меня.
— Посмотрите, — я указал вниз, — ваши ноги видны со всех сторон.
— Что же делать?
Я огляделся вокруг.
— Остаётся только последовать примеру Кромова и спрятаться на кусте или дереве.
Мы оглядели куст, за которым стояли. Это был настоящий исполин. Я не разбираюсь в садоводстве и не могу сказать, что за породу кустарников выращивал в своём саду князь Вышатов, но сомнений не было: ветки этого растения вполне могли выдержать наш вес, а листва — надёжно укрыть от чьего быто ни было взгляда.
— Вполне подойдёт, — я взялся руками за ствол и без труда забрался на нижние ветки. Кустарник представлял собой несколько вертикальных переплетенных между собой стволов и несколько ярусов больших веток, отходящих от них в разные стороны. Я перебрался с первого на второй ярус, потом на третий. Обзор отсюда был что надо. Я мог наблюдать за всем двором и прекрасно видел окна кабинета и убежище Кромова, правда, следить за тем, что происходит внутри, я все равно бы не смог, но этого и не требовалось. Я выбрал несколько веток потолще и ловко растянулся на них, заняв довольно удобное положение.
— Всё в порядке, — тихо проговорил я вниз, — залезайте на третий ярус, отсюда все отлично видно.
Снизу раздался шорох листьев, и Листопадов стал забираться вверх.
— Как обстановка? — спросил он у меня, вцепившись руками и ногами в толстую ветку и пытаясь забраться на неё верхом.
— Пока все спокойно.
— Хорошо. Тогда я сейчас…, сейчас, — он возобновил свои попытки взгромоздиться на ветку, отчего кустарник затрясся, как от небольшого землетрясения. В одном из окон конюшни зажегся свет, послышались приглушенные голоса. Видимо, туда пришли несколько слуг.
— Тихо! — прошипел я полицмейстеру. Он поднял на меня голову и снова повис, обхватив ветку руками и ногами.
— В чём дело?
— Забирайтесь тише! В зданиях появились люди, нас могут заметить.
— Понял, — прошептал мне в ответ Листопадов. Он продолжил свои попытки. Листва тряслась и шумела так, как будто пошел проливной дождь. Мне оставалось надеяться только на то, что никто из слуг или домочадцев не выйдет на улицу и не выглянет в окно. Наконец, громогласный шелест стих. Я посмотрел вниз. Листопадов забрался на нижние ветки и теперь стоял на них, обхватив руками ствол.
— Отсюда ничего не видно, — произнес он, оглядывая листву, окружавшую его со всех сторон.
— Оттуда вы ничего и не увидите. Чтобы наблюдать за садом, вам надо забраться ко мне, на третий ярус.
Этими словами я отнюдь не собирался дать господину полицмейстеру программу действий, честно говоря, его пребывание внизу меня вполне бы устроило, но он, видимо, понял меня иначе.
— Ну что ж, сейчас попробую, — сказал он, обхватывая ствол руками.
— Послушайте, а, может, вам лучше остаться внизу, в конце концов…, — но договорить своё предложение я так и не смог. Инспектор изменил свою тактику лазанья по деревьям и дальше решил залезать прыжками. Он чуть приседал и потом делал прыжок, пытаясь достать до вышележащих веток и подтянуться по ним вверх. От этого весь куст стал раскачиваться, как парусник в бурю, и мне уже было не до разговоров и наблюдения за окнами. Мне пришлось из-за всех сил вцепиться в ветки, на которых я лежал, чтобы только не вылететь из куста, как снаряд из катапульты. Под натиском Листопадова амплитуда раскачки приняла угрожающий характер, и у меня мелькнула мысль, что, может быть, ему так приглянулось моё место, что он просто решил стряхнуть меня вниз, чтобы занять его самому, но в этот момент качка внезапно прекратилась, и я смог оглянуться назад. Листопадов преодолел очередной этап. Он стоял на ветках второго яруса, а его голова оказалась как раз на уровне мох ботинок.
— Вы ловко здесь расположились, — сказал он, — сразу чувствуется военная закалка. Хвалю.
Мне самому казалось, что я похож на кошку, которая всеми лапами вцепилась в карниз.
— Полезете дальше? — тихим голосом спросил я. Листопадов осмотрелся.
— Придётся. Так я, конечно, могу кое-что видеть, но это не очень удобно. К счастью, эти ветки расположены близко друг от друга, и я легко на них взберусь.
Он сдержал своё обещание. По сравнению с тем, что творилось раньше, его восхождение на последний уровень было практически бесшумным.
— Уф, забрался, — проговорил полицмейстер, кое-как расположившись недалеко от меня. — Так что тут у нас? Господина Кромова я вижу, окна, за которыми он наблюдает, тоже. Видны и окна кухни, а нас самих скрывает листва. Хорошо вы придумали, Важин! А вам удобно так лежать на ветках?
— Вполне.
— А мне вот не очень. Попробую-ка я растянуться, как вы.
Полицмейстер переполз на соседнюю ветку и стал вытворять на ней какие-то совершенно невиданные эквилибристические трюки, пытаясь принять приемлемое для него положение. Наконец, проделав очередной маневр, он умудрился расположиться в такой позе, что его ноги оказались задраны выше головы.
— Нет, ну так мне совсем неудобно, — произнёс он и стал подтягивать ноги к животу, пытаясь исправить свой промах. Мне показалось, что его действия вот-вот придут в противоречие с законом всемирного тяготения, так как весь его немалый вес стал сосредотачиваться на одной тоненькой ветке, и я оказался прав. Ветка прогибалась все больше и больше.
— Господин полицмейстер, — позвал я его.
— Что? — прокряхтел в ответ Листопадов.
— Вы бы были поосторожней, — произнёс я, — а то есть опасность…
— О-о-о-о-е-е-е-ё-ё-ё-ё-ёх!!! — выдохнул Листопадов, с треском проваливаясь на нижний ярус, где он благополучно и застрял между двух толстых сучьев. Куст снова зашелестел и зашатался, но я уже перестал обращать внимание на такие мелочи.
— Господин полицмейстер, вы в порядке?! — спросил я.
— Вы знаете, Важин, — ответил тот, оглядываясь вокруг, — как это ни странно, но да. Я достаточно удобно приземлился, так что, пожалуй, я тут и останусь. Только мне отсюда совершено ничего не видно, так
